Рисует крестами
Тоска в моем сердце,
Клеть небес держа.

Тишина. Вокруг тишина. Шаги охранника. Прошла четверть часа, а значит, его не будет еще четверть. Но его и так не будет. Он не войдет в эту стальную дверь, словно надгробие запревшее его тут. Чтож, будет так. Это лишь мгновения, что идут друг за другом, требуется лишь дождаться того,которое еще продвинет. И жизнь или смерть-неважно. Тодо давно уже растерял свой страх, расстрелял его как заложника, за которого не платили выкуп. Страх не парализовал его, когда его бурай отказался двигаться. Не дал ему малодушно выпотрошить себя подобно рыбе, когда его капсулу пытались отворить. В нём было лишь осознание того, что он сделал всё,что мог. Возможно, даже лучшее, что мог сделать. У него не было ненависти ни к Белому, что лишь являлся солдатом и рисковал так же как он, ни к тем, что заламывал руки и колол то, от чего в глазах потемнело.
Тодо ждал. Ждал, словно готовился. Спал мало, вставал рано, уделял много времени медитациям и тренировкам. Если, конечно то, что он мог делать в коробке камеры, можно так назвать.
И даже то, что произошло, не стало тем моментом, которого он ждал. Но глупо ждать от судьбы исполнения планов. Нужно их либо добиваться, либо смириться.
- Я не знал, что уже наступило утро. Спасибо. (яп) - ответил Тодо, хладнокровно взирая на гайджинов. Девушка, которые охраняли солдаты, поджарые, словно боевые псы, явно была аристократкой. Это можно было почувствовать. Буквально - дорогой парфюм.

Тодо не удивился тому, что его посетительница не знает японский. Правда, захватчикам совсем необязательно знать, что офицер ЯОФ им прекрасно владеет. Чего не скажешь о владении японским у переводчика. В иной бы обстановке, наверно, Кьёширо бы позабавило его произношение, но никак в условиях допроса. Хотя, странно, что его допрашивают...так. Не в стиле британских солдат.
Вопрос же девушки заставил его нахмуриться. И они смеют задавать подобные вопросы? Святая простота или утонченное издевательство тут скрыто? Неважно. Воину своей страны нечего скрывать.
- Мою страну завоевали и оккупировали. Мою страну грабят и уничтожают её культурное наследие. Жители моей страны живут, словно звери, в трущобах, в страхе или раболепии перед своими завоевателями. И вы спрашиваете за что я сражаюсь? Я сражаюсь за одну, наверно, сложную для понимания британцами вещь - за право называться японцем.

От Тодо не ускользнуло выражение лица гостьи,  как и её фраза. Примечательно, что и переводчик не стал переводить это, видимо, чтобы не уронить её лицо в его глазах. Видимо, уж очень уважает. Любопытно. Видимо, не дознаватель к нему пришел, а из праздного интереса представитель дворянства.  Британцы редко задаются вопросами о морали в чужой стране, преследуя сугубо свои цели.
- Свобода не нуждается в оправдании. Не нуждается в праве на жизнь дух Японии. Это то, за что мы столетиями проливали кровь и умирали. За что сражается Британия? Стоили ли все те смерти того сакурайдата, что вы забираете из нашей страны? Для вас да, поскольку вы одержими материальными ценностями. В вас нет чести, словно в преступнике с большей дороги. И как преступник, словно дикий жадный зверь кидаетесь  от жертвы жертве, терзая её. Словно демон похищаете лица, принадлежающие другим,сдираете плоть и кровь, уничтожаете всё то, к чему они стремились, заменяя номером. - речь Тодо было спокойно и размерена, словно он заранее и давно для себя всё решил. Оно, в принципе, так и было. Верный заветам Хагакурэ, на которых рос и служил своей стране, он знал как себя вести. И не сомневался, ибо размышления на поле боя ведут лишь к следующим размышлениям и никуда не кончатся, в то время, как настоящий воин должен уметь без сомнений отдать все свои силы и жизнь на алтарь своего долга. - Моя страна еще не такая. Мы знаем свой язык, мы помним свою историю, мы видим разрушения, что вы нам причинили и то насилие, что творите сейчас. И ради всего того, что делает нас людьми, ради всего того, что делает нас японцами, я буду сражаться. За что же боретесь вы?

Отредактировано Kyoshiro Tohdoh (2014-09-25 00:35:10)

Тодо лишь улыбнулся, подобно тому, как немолодой и одинокий мужчина улыбается чужому ребенку в общественном транспорте, что тревожит его без устали. Несколько устало и с толикой грусти. Перед ним сидит заместительница Ренли? Такая молодая птичка высокого полета, убежденная, что ее комнатка, созданная отцом и братом — самая лучшая. Глупый, наивный ребенок, даже не ведающий, что своими словами оскорбляет. 
— Неужели вы так неумны, принцесса? Действительно вы считаете, что один японский паспорт все решит? Действительно? Нет... это не дар и не клич к переговорам. Это подачка, кусок мяса со стола... Украденного у нас же. Попытка показать, что смерть прежнего надзирателя заставила вас одуматься... судорожная попытка противостоять нам, детям Японии, что помнят, за что они сражаются.

— Другие надзиратели? — Тодо печально улыбнулся. — Да, Британия цепко держит своих рабов...Тех, кого желает видеть своими рабами.  "Исправление ошибок", как вы изволите тут выражаться, началось с Японии, но не в Бразилии, Бывшей Колумбии, Мексике... Последняя уже давно потеряла любую свою идентификацию, стала просто безыменной территорией с низкоквалифицированным персоналом.  Им дайте паспорта... И знайте, что исключения не просто подтверждают правило, они и есть часть правила.
Тодо сделал паузу. Это было печально, но подобный  образ мышления стал распространяться среди японцев. Не очень заметно, но  всё же. Маленькие черные овцы, что стали считать, что у волков в лесу вкуснее трава, только потому, что кто-то из серых носит овечью шкуру. Битва за сердца, прямо как в учебнике. Возможно, его точку зрения записывают, тщательно изучат и найдут изъяны, чтобы использовать в войне за души. Но Кьёширо не собирался молчать. Он видел, какие аргументы, в свою очередь, используют британцы. Жаль, что вряд ли он сможет поделиться своими выводами с соратниками...
— Я задам, пожалуй, самый главный вопрос. Не делаете вы сами ошибку, считая себя вправе исправлять чужие, огнём и мечом вторгаясь в страну и насаждая свои правила? Насаждая режим, что выгоден только вам, называя его единственно верным?