Арториас пришел за пять минут до назначенного ему времени,  и действовал так как действуют все заговорщики- старался абсолютно ничем не выдать себя. На самом деле ему было немножко не по себе, он буквально годами находился на фронте, а те пол года, что провел в отпуске по ранению он почти ни с кем не виделся. Откровенно говоря, было не так много людей, которых он тогда хотел видеть, и еще меньше хотели видеть его.  Все изменилось слишком быстро, пара месяцев  войне, на которую тщеславный Арториас возлагал такие надежды, осталась размытым пятном позади. Никакого «звездного часа»,  никакого «второго Тулона» не произошло. Пара месяцев в войне, в которой  Арториас, верный сын Франции,  хотел  заслужить своему народу победу и стабильность, осталась трагедией позади.  И там, на Альбионе, он действовал куда более оперативно и разумно, потому что понимал эту трагедию лишь умом. Только по возвращению на континент, полковник почувствовал легкое головокружение и жуткую тоску, от  упавшего на него разочарования и ответственности.   И вот часы указывали ровно четыре, и полковника пригласили войти.  Артуа держал за плечом папку с документами, которые он взял, как свое прикрытие, и, которую нервно переложил под другое плечо. Сейчас ему начало казаться, что он слишком молод для всего этого, что это дело рискованное, что человек, с которым он будет говорить может отнестись к нему с непониманием.  Эти мысли на мгновение затуманили его рассудок, так что он не запомнил, как оказался перед Фульком. И опять, лишь усилием воли он взял свои эмоции под контроль, приветственно  улыбнувшись даже без намека на натяжку или наигранность.
-Добрый день, мсьё де Леду.

Арториас  даже умудрился улыбнуться немного по-шире.  Его мысли наконец-то стали приходить в нужный порядок и он окончательно  взял над собой контроль.  В конце концов именно это и подразумевалось  при обучении в Сен-Сире : брать все в свои руки как только зазвучит первый выстрел:
-Буду с вами откровенен, я пришел скорее с предложением нежели с просьбой.
Артуа аккуратно положил папку себе на колени, придерживая её одной рукой,  второй он мог слегка жестикулировать при разговоре.
-Вы  известный правозащитник, мсьё Де Леду, талантливейший юрист, и  ваши качества, несмотря на вашу скромность, обеспечили вам известность и славу среди тех людей, которым нужна помощь.
Арториас искренне надеялся, что его  слова не звучат как лесть. То, что он собирался сказать далее, могло быть слишком резким на фоне фраз, чересчур хвалебных. С  другой стороны трудно было найти прелюдию более подходящую чем комплименты, переходящие в зов к чувство ответственности:
-И вы прекрасно понимаете, что в скором времени помощь потребуется такому числу людей, что денег в стране на то, чтобы выплатить даже половине заслуженные оклады, без  серьезных реформ, не будет. В таких условиях даже ваших настоящих полномочий может не хватить чтобы помочь французскому народу.
Лицо полковника выразило серьезную сосредоточенность, он устремил свой взгляд прямо в глаза Фулька и после секундной, драматической паузы добавил:
-Поэтому я предлагаю вам пост во главе нового правительства.

Полковник весь напрягся как сжатая пружина, но старался сохранить максимум дружелюбности в своем  тоне.
-Нет не проморгали,  а  переворот еще не начался, он только готовится. Мы стараемся объединить за собой представителей всех слоев общества. Ведь мы делаем это не ради власти, но ради Франции и её народа. И кто, если не вы будет представлять и защищать права французов, в новом кабинете. 
В голову Арториасу лезли мысли, связанные с тем, что он все еще не придумал, что сказать в случае отказа. И стараясь их заглушить он продолжил «обрабатывать» Фулька.
-С вашей поддержкой мы сможем избежать кровопролития, с нашей помощью вы сможете получить в руки инструмент, которым можно действительно эффективно влиять на внутреннюю политику государства.
Говорить о том, что это мудрое решение было бы неуважением к собеседнику, и Артуа отвел взгляд, ожидая ответа.

«-Ммм, в ход пошел Вольтер, однако, начало несколько более позитивное чем я боялся, и все же менее удачное чем надеялся»- Подумал Артуа, но в слух сказал:
-Те же самые что и у любого другого хорошего корабля: офицеры с проложенным курсом и опытом для организации работы команды,  матросы для того чтобы умело управляться с парусами, и правильно использовать ветер. Да и само судно, насколько я хорошо помню курс истории,  уже не раз попадало в шторма и похлеще и все что ему было нужно до этого- как раз новый курс и хорошая организация.
Арториас на секунду отвел взгляд, и затем продолжил.
-Я буду с вами откровенен,  у меня нет никаких особенных гарантий,  такое дело это всегда риск сопряженный с чем-то что мы предусмотреть не в силе,  зато я могу заверить вас, что даже в самом крайнем случае, если буря все таки начнет топить наш корабль, я останусь с ним до конца, делая все что в моих силах чтобы спасти тех, кто захочет спастись.
Сейчас полковнику вдруг пришла мысль о том, что, наверное, опытные политики так не разговаривают.   Он вообще не имел понятия о том как должны разговаривать политики, он мог лишь говорить то что считал правильным и нужным сказать, но его отец ненавидел политиков,  как раз потому что те  обычно говорили все что угодно кроме того, что нужно сказать:
«-Если все получится, он наверное сменит фамилию лишь бы ничего не напоминало ему о том, что он воспитал и «кровожадного убийцу» и «властолюбивого бюрократа» в  одном лице».
Без всякого удовольствия подумал Артуа.

Арториас еле заметно выдохнул, быть может, он действительно хотя бы в половину  так хорош, как надеется, а может быть он просто вышел на верного человека. Время покажет. А сейчас осталось лишь успешно завершить дело.
-Судя по всему  я и  возглавляю,  раз мне пришла в голову эта идея, и я взял на себя ответственность  как за первый шаг так и за последний, невзирая на то какой он может быть.   Мне удалось обеспечить лояльность существенной доли армии и некоторой доли спец служб, но весь расчет основывается на взаимодействии.  На том, чтобы не допустить падения республиканских институтов, даже в условиях, когда органам управления следует дать чрезвычайные полномочия. Именно поэтому я предложил вам  первому, разделить со мной тяготу власти.
Полковник надеялся, что не сказал слишком много, но и не сказал слишком мало. Лишь после пары секунд Артуа подумал, что можно было воспользоваться незнанием Фулька и промолчать, но раз уж он решил быть откровенным то идти следует до конца в своей честности.