Оператор ленивой вереницей слов дал наконец-то разрешение на посадку, попутно выплёскивая крохи банальных рекомендаций и сообщений в помощь уставшему пилоту вернувшегося из дальнего дежурства с кавказкой линии соприкосновения. Многотонная машина, словно отражая состояние сидевшей в её недрах девушки, неуклюже завалился набок, выходя в крутой петле к указанной полоске, стремительно теряя скорость и высоту. Гермошлем тот час же вновь ожил, вместе потерявшим бесцветность и машинный ритм голосом оператора, рекомендовавшего выйти из опасного манёвра и пойти на пятый по счёту уже круг для повторного захода на посадку. Таня лишь вяло отмахнулась от него, она уверенно держала свою сушку и знала, что машина ляжет как надо, да и задрало её пд этим пасмурным небом созерцать окрестности в ожидании очереди на освободившуюся полосу.

Мягкий толчок, свист гасящих скорость шасси, оператор сдержанно отдаёт распоряжение к какому ангару ей катиться, хотя на языке у него явно что-то другое вертится. Тыловики, они такие, чуть в сторону от прописанной нормы и всё, трусы к заднице липнут, а в голове: "только б пронесло, только не в мою смену…"   

Загасить турбины, систему в отключку, фонарь поднявшись впустил в кокпит гул реактивных двигателей вместе с прохладным воздухом. Сняв гермошлем, девушка шумно втянула свежий воздух полной грудью, наслаждаясь лёгким ветерком слегка холодившим кожу и теребивший волосы. Внизу уже возились технари, старший из них осматривая пару пустующих подвесов с интересом уставился на спускающуюся Чернову, но та лишь покачала головой – ушёл гад. Технарь досадно сплюнул, что он там начал своим уже раздавать, она не слышала, топая в сторонку. Хотелось есть, и хоть немного вздремнуть – это был её план на ближайшие три часа.

Однако рушиться он начал практически сразу же, как только Таня увидела знакомую фигуру своего заместителя, притулившегося у краешка ангара.

"Только ни это…" - девушка закрутила головой, прикидывая куда слинять, пока Ефремов её не заметил. То что он пришёл отнюдь не с блюдцем с свежезажаренным кабанчиком, что бы покормить своего уставшего командира, а с, прости господи – работой, видно было по его хмурому лицу и сосредоточенному взгляду упёртому в папку, неспешно листаемую его большими мозолистыми руками, так же ясно, как по оторванной голове человека, то что этот человек мёртв.
Но бежать было не куда, а оторвавшийся от чтения взгляд сфокусировавшийся на ней и растянувшаяся широкая улыбка, говорили о своём обнаружении, захвате и… тяжела доля майора ВСС РИ. Обречённо вздохнув, Таня с нарочито вымученным видом поплелась навстречу своему главному проклятью со времени назначения её командиром эскадры.

- С возращением, командир! Как охота?

- Пусто, так же как мой желудок, - с намёком вздохнула девушка.

Зам был не прост, намёк понял и он был к нему готов. Из сумки, закинутой на плечо, он вытащил паёк. Таня посмотрела на него, а потом на мужчину с явной обидой во звгляде своего единственного глаза. Немая сцена секунд на двадцать, и Ефремов спрятал его обратно, сообразив, что промахнулся с выбором, и мысленно с делал себе зарубку в воображаемом органайзере.

- Ладно-ладно, я подкину до столовой, но дело срочное, Тань. Надо решать что-то.

- Хорошо, разберёмся,- направившись следом за замом к стоявшему неподалёку армейскому джипу, согласилась майор, провожая взглядом заходящую на посадку сушку, - по дороге введёшь в курс дела.

Плюхнувшись на соседнее водительскому место, Таня хлопнула дверью и развалилась на нём, потягиваясь и прикрывая глаза. Устала. И жаль, что сиденье не откидывалось - сейчас бы развалиться ленивой кошкой и вздремнуть немного, пока не доставят к миске с едой. Но нет, обещала, теперь терпи. Вот уже Грамозека, аки лесной медведь вваливается за руль, хлоп, поворот ключей взявшихся непонятно откуда одним ловким и не уловимым движением фокусника, и отечественный всепогодный гряземеситель натужно забубнив движком, двинулся вперёд. Сейчас начнётся.

Приоткрыв глаза, Чернова с неудовольствием отметила, что заместитель её выжимал из ситуации всё, а вот из движка крохи, аккуратно и медленно катил волчонка, едва притапливая петельку газа, явно намереваясь успеть выдать своему командиру за коротенькую, но искусно растянутую дорогу, все злободневные темы. Девушке оставалось лишь уткнуться в бронированное окошко и вникать, посыпавшимся на неё отчётам. На её беду Ефремов краткостью отличался лишь, когда поднимался в небо, на земле же – язык как помело. К тому времени когда он дошёл до сути, уже пол дороги проехали, сосредотачиваться слегка расслабившемуся сознанию не его монологе становилось всё заметно трудней.

- …так вот, на нашу эту двойку после этого, армяне в штаб жалобу плюнули. Мол, союзники, а подставляем мы их.

Таня хмыкнула скривившись. Ожидаемо. Армяне, как бы не была триумфальна победа, умылись кровью на своей земле. И повторять подвиг горцы не так уж страстно желали, как приято считать в массмедиа. Особенно в свете явного не желания северного соседа развивать успех и переходить в наступление, оттягивая британцев от границ этой маленькой, но гордой страны. Уже тот факт, что уже несколько дней как их эскадру перебросили из Эребуни обратно вглубь страны, оставив лишь чисто формальное патрулирование границ за ними, явственно говорил о бесперспективности надежд на ближневосточный блиц рывок. Братишка Пашка на этой почве материл Крестовского и Рштуни и вообще всё на чём свет стоит долго и упорно, так что даже не бельмеса не соображавших по-нашему армян проняло. Обидно ему было, что пришлось практически полностью оставлять оттяпанные у драных львов пески, по которым он с парнями не мало км намотал, руша фланг зарвавшихся британцев, и загоняя их группировку в окружение. На этом фоне выверты Воронов с провоцированием британцев и втягиванием их в бой, для них казался заигрыванием с огнём.

- Так в чём проблема? – Устало выдохнула девушка, приоткрыв окошко и подставляя лицо лёгонькому ветру, наблюдая, как в боковом зеркале заднего вида с её стороны вырисовывалась чьято фигурка на велосепеде. Сейчас бы размять конечности и пргнестись с ветерком и она бы не отказалась. - Полагаю, штаб уже спустил соответствующий приказ вести себя прилично и не борзеть, сам зачитать бойцам не мог?

- В том то и дело, что прежде чем ломиться к генералам и дипломатам, наши загорелые товарищи обратились к нам по “свойски”, что бы всё решить без шуму и пыли… цивилизовано.

- Ии..? - Лениво повернула Чернова голову к ведущему авто мужчине вопросительно приподняв брови, как бы не видя в этом особой разницы.

Зам уловив интонации лишь нахмурился.

- Это твоя эскадрилья, Таня.

“Здец, опять он за своё!”

- Грамозека, твою мать, ты только за этим мне решил после дальнего похода мозги промыть?

- Ес-ли-бы, - медленно, глубоко вздохнув и явно сдерживаясь, заговорил пилот. – Если бы ты больше уделяла таким вещам внимания, не сваливая всё на меня, то давно бы уже была на заметке у кого надо, и могла бы уже быть подполковником по исходу того же кавказа.

- Я тебя умоляю… -  рассмеялась Чернова, а после положила руку на плечо товарищу и улыбнувшись вкрадчиво продолжила. – Ерёма, даже если бы так, а оно мне надо то? Ты же знаешь, что нет. Пока могу поднять машину в воздух, меня устраивает количество звёзд на погонах. А с Воронами ты и сам можешь справиться. Мне не зачем лезть в отлаженый механизм.

Грамозека покосился на примеряющее улыбающуюся Танюшу, и покачал головой, пробурчав что-то под нос. Машина резко дёрнулась вперёд, вдавив удивлённую девушку в сиденье, с его стороны уже виднелся корпус, в которой располагалась столовая, но джип, круто забрав влево под возмущённый крик Черновой, рванул в сторону к казармам.

Джип подкатил к длинному трёхэтажному корпусу с узкими, издали похожие на бойницы окнами, и остановился не подоплёку от входа, втиснувшись в короткий строй однотипных машин ничем кроме индивидуального узора грязи и пыли на бронированном корпусе не отличающихся от их “Волка”. Дверца со стороны Тани резко распахнулась, жалобно скрипнув петлями на пределе своего хода. Вид у девушки был мрачным, выкинутый фортель подчинённого она явно не оценила, о чем свидетельствовал пришибленный вид Грамозеки, тихо выбравшегося из машины и едва слышно прикрыв машину, поплётшегося следом за Черновой. Но надо было отдать должное мужику - не дал заднюю на пол пути. Лишь поэтому командир “Воронов” выдав распустившемуся заму приказ после отправляться на плац и вплоть до отбоя глотать пыль вместе с рядовыми курсантами и гарнизонной пехтурой, не застраивала его развернуться обратно. 

Добравшись до расположения своих дармоедов, лётчица бесцеремонно выгнала всех на улицу: эскадра почти в полнотном составе за исключением двух двоек, дежуривших в небе резво на вбитых в учебки и годами службы рефлексах выстроилась в две линии. Пройдясь вдоль ряда, и оглядев притихших пилотов, Таня кратко обрисовала ситуацию и новую парадигму поведения боевой авиации на южном направлении навязанную им начальством, читая в мрачневших лицах разочарование и недовольство, но не одна тварь не вздумала перечить прямому приказу – спесивых юнцов здесь не было. Асы взяли под козырёк получив пару ответов на свои вопросы, по команде Черновой разошлись, тихо обсуждая закончившийся сезон "охоты" и гадая, куда теперь их кинут и как долго им киснуть без боя.Проводив их взглядом, Таня обернулась к Ермоленко:

- И оно того стоило?

Мужчина, не секунды не колеблясь серьёзно кивнул, отчего девушка скривилась и покачала головой.

“Небеса… как я его ненавижу, когда он так делает”

- Упёртый... дуй на плац, порадуй девчат из седьмой истребительной, их как раз в это время их сержант гоняет.

Волк даже не успел остыть и Таня с ходу заведя машину вырулила на дорогу и притупила педаль газа, намереваясь в конце концов нажраться, как подобает хорошему солдату. Впереди вновь замаячил велосипедист, отчаянно давивший на педали, и девушка взяла чуть в сторону прижимаясь к противоположной от него обочине, что бы не зашибить какого-то совсем молодого парнишку.

Отредактировано Таня (2016-03-29 19:34:18)

Наконец-то она смогла расслабиться и выкинуть из головы надоедливого зама, устроившего в очередной раз цирк из-за ерунды, а вместе с ним и подчинённых и предстоящую отчётность для начальства. Которому ещё предстояло дотошно разъяснить, как так случилось, что у неё пропала дорогостоящая боевая ракета с подвеса, но никто не разбился и не умер. Будь не ладна эта бюрократия, возведшая в искусство бумагомарательство.

Машинка тем временем, чуть-чуть потряхивая на не слишком ровной дороге ведущей обратно к войсковой столовке, послушно урчала, живот, ему вторя, тоже, хотя предвкушая скорый и плотный обед, ещё не слишком настойчиво. Татьяна уже мысленно отдыхала после изнурительного дежурства на койке, медленно переваривая местную стерпню как сожравший зайца питон и не о чём не беспокоилась.

А зря.

Несущийся на встречу на своём двухколёсном железном коне на человеческой тяге парнишка, который до самого конца казалось, благополучно должен был миновать её по левому борту, вдруг, без предупреждения, состроив страшное лицо, предпринял акт самоубийственного вандализма в духе Востока, нырнув прямо под колёса тяжёлой машины.

Рефлексы сработали вперёд всего, отреагировав на резкое изменение курса встречного объекта кинувшегося на таран – педаль тормоза нещадно утопилась берцем и бронеавтомобиль, закусив колёса, жалобно взвизгнул, подняв пыли на всю округу. Инерция бросила лётчицу на руль, но благо и скорость была не столь велика и сама она с амортизировала, уперевшись в него локтями. Обошлось без размазанной физиономии по лобовому стеклу и выбитых зубов в пепельнице.

– Свихнуться можно.

“Ещё как, можно,” – встряхнув головой, мысленно согласилась Чернова, с донёсшимся снаружи голосом и, услышав свою фамилию, тяжело и протяжно вздохнула, - и тут кому-то от неё что-то надо. "Да что за день такой то…"

Поправив растрепавшиеся волосы и дёрнув ручку, отталкивая от себя дверцу, майор вылезла на пыльную дорогу, и нахмурившись окинула взором подрезавшего её наглеца своим единственного глаза. На первый взгляд молодой потрёпанный и неряшливый, не слишком складный мальчишка, но Таня ещё не настолько ослепла, что бы не отличить девку от пацана. Но куда как интересней была её лётная форма, без опознавательных знаков, впрочем, как и у неё самой.

- Здесь она. Майор Татьяна Чернова, это я, - сухо и невозмутимо представилась женщина, и перевела взгляд на едва не растоптанный массивными колёсами призванными месить любое бездорожье велосипед, безжалостно брошенный под машину: “Хорошо хоть сама грудью на капот не кинулась дурёха”.

- Слушаю, - упёрла руку в бог Чернова, “вернувшись” к лихачке, желая получить разъяснения оправданности подобных отчаянных мер.

Отредактировано Таня (2016-05-25 09:07:35)

Виновница, не сразу нашла, что ответить майору. И словно пытаясь вспомнить, чего ради ей нужна была одноглазая лётчица, и пришлось даже приносить педальный транспорт в жертву, - задумалась и медленно спустила воздух, как будто бы минутой ранее готовилась к бою, и за не именем пушистой шёрстки надулась словно рыба-ёж, что бы казаться больше и грозней своему вероятному противнику.

Таня лишь терпеливо наблюдала за ней, игнорируя кинутый ей упрёк в бегстве, и ни разу не чувствуя за собой вот даже не испаряющегося на солнцепёке миллиграмма вины. Даже если из-за их с замом манёвров пришлось девчонке всю базу в попугаях измерить, что бы найти и настигнуть её. Ей то ведь никто не сказал, что её ищут. И вообще, она боевой лётчик, а не секретарь, что должен быть двенадцать часов в сутки сидеть ровно на одном месте, в шаговой доступности для каждого желающего и приветливо отвечать на звонки в течении десяти секунд, - приблизительно такого мнения Чернова придерживалась, при виде излучающей волны упрёка “Голубя”.

Это она сама так назвалась, хотя, конечно, более официально, вытянувшись в образцовую струнку и отчитавшись от ко есть и откуда.

Теперь уже была очередь Татьяны строить крайне задумчивый вид. Документов у неё никаких ясень пень не было и быть не могло с собой – в свою коморку она ещё не заглядывала, что бы их забрать, а на боевое задание с погонами не летают. Ну, разве какие-нибудь британские звёздные аристократичные напудренные задницы, что всегда в параде, что на приёме у императора, что на балу, в гостях, дома или на войне, в ванне с уточкой или спальне своей нумерованной но смазливой служанки.

Ехать же за ними – это значит возвращаться и опять удалятся от заветной цели, а значит единственным вариантом приемлемым было найти кого-нибудь кто сможет опознать в её физиономии её саму.

Да уж. Докажи что ты не верблюд, что называется. Но голубка была права – правила есть правила.

Оттянув рукав лётного комбинезона, Чернова глянула на запястье, опоясанное тоненьким кожаным ремнём с механическими часами. Прикинув время на дорогу и всё прочие, женщина кивнула и махнула на броневик.

- Понимаю. Закидывай свой транспорт в багажник, поедим на моё опознание, тут не далеко.

Забравшись обратно на водительское место, она сдала чуть назад, что бы можно было без кряхтений и мата просто подобрать велосипед, а не лезть под машину, и открыла багажник. И дождавшись, пока Лея сядет, покатила дальше по дороге, не слишком торопясь и пристегнувшись на этот раз, а то мало ли кто ещё её будет искать.

Вскоре показался корпус здания, мимо которого они однажды сегодня уже успели пронестись, и возле которого Таня припарковала казённое имущество. Войдя внутрь, они прошли по широкому но короткому коридору, и миновав широкие двойные, приветливо распахнутые деревянные, выкрашенные в белое двери, оказались в просторном зале местной столовой. О том, что бы готовить исключительно к обеду, ужину и завтраку, давно не было и речи, на базе была такая суматоха, что повара крутились и днём и ночью в две смены на износ. Впрочем, сейчас зал был почти пуст – несколько гражданских пилотов, несколько человек из службы обеспечения, да и они сами.

Снова сверившись с часами, Чернова удовлетворённо кивнула и направилась к буфету, выбила себе еды, попутно предложив не стесняться Леи и присоединяться. После чего села и неторопливо стала есть, поглядывая изредка на входную дверь.