Рубен Эшфорд и Ричард Эшфорд. Укромный угол в входа в особняк.
– Рубен, я также поражен открывающемуся взору великолепию, но прежде чем мы войдем в это украшенное змеиное гнездо, напомни мне ещё раз, почему согласился пойти с тобой? – Ричард Нордберг-Эшфорд привлек к себе внимание старшего брата, пристально вглядывавшегося в обстановку на входе в особняк Второго принца. – Предпочел бы провести рекогносцировку района заранее, но раз не имел возможности, то выслушаю тебя по вопросу, что представляет собой «театр военных действий». – Военный указал на особняк.– Предпочту, чтобы ты поделился со мной соображениями заранее, а не ставил перед фактом.
Эшфорд ответил не сразу, и оглянул собеседника. Ричард Нордберг, с недавнего времени трехзвездный генерал Восьмой дивизии (формируемой на основе бригады) Королевской морской пехоты, в парадном мундире при наградах и кортике выглядел вполне пристойно для предстоящего мероприятия, благо среди прибывающих мундиры носили многие. А с учетом планов главы Эшфордов, младший брат выглядел так, как было необходимо для осуществления задуманного плана, в который брат посвящен не был.
– Приглашение от имени Первой принцессы не из тех, которые может игнорировать младший советник Имперского Совета, не нанеся удар по чести своей принцессы. Тем более, Её Высочество проявила заслуживающее восхищения и одобрения, запросив в столицу не ограниченную в дееспособности мою госпожу, а её доверенного представителя, в чью задачу входит увидеть происходящее, и понять, что увидел. Такие мероприятия, Ричард, как праздники вторичны; в первую очередь исполняют функцию внеплановых политических собраний, на которых главным условием пребывания считается способность расслабиться, и даже непримиримые противники вынуждены следовать приличиям и этикету, если не желают урона репутации. И чаще всего именно на таких празднествах, под фейерверк и иллюминацию, соперники могут прийти к мировому соглашению, или хотя бы соблюдать видимость взаимопонимания, особенно если на том может настаивать организатор мероприятия.
– Гвиневра настолько влиятельна или её настолько опасаются?
– Не совсем. В Британии достаточно людей, которые могут соперничать с Первой если не титулом, то влиянием, положением и богатством. Но и её недоброжелатели не могут отказаться от общеимперских празднеств, иначе их же окружение и союзники воспримут как слабость. Знай – большая часть приглашенных, которых мы видим, с удовольствием подожгли бы этот дом вместе с гостями, но вынуждены следовать правилам прежде всего ради демонстрации своей воли подчиненным и соратникам. В крайнем случае – посылают уважаемого представителя. Не участвовать – показать свою неспособность принимать правила и традиции большой политики.
– Тогда что начнем демонстрировать, когда войдем в главный зал?
– Единство и силу, Ричард. – Глава Эшфордов никак не отреагировал на сарказм брата-генерала, даже не посмотрел в его сторону, продолжая оценивать ситуацию на входе. – В моем случае приглашение Первой вовсе не показывает симпатии или благоволение. Именно что следование этикету и внешним приличиям. Не пригласить наследницу Молнии и формальную главу рода Ви Британия, находящегося в союзе с главой Ла Британия, первым министром империи, героем и адмиралом, выглядело бы как крайнее неуважение и вызов прежде всего Четвертому с его многочисленными союзниками и сторонниками. И Гвиневре жутко не по нраву, если чернь восприняла бы ситуацию именно так. Ведь тогда худородные могут осмелиться считать, что пора сыграть на противоречиях между наследниками. А у «британской Марии-Антуанетты» есть одна положительная черта – чувство ответственности за свои действия, проистекающее из немалой силы характера. Первая ощутит вину, если будет считать, что её поступки позволили черни думать, что правящая династия не монолитна. И Наннали для неё в первую очередь член королевского рода, а насчет родственных чувств – то думаю, их не берет в расчет.
– А династия монолитна, и наследники души друг в друге не чают? Не будем о воспитанниках Ариес, там ситуация другая. – После длительного сидения в парикмахерском салоне, Ричард не скрывал своего раздражения по поводу предстоящего празднества, подготовка к которому потребовала от военного немалого терпения. Но работницы свое дело знали – прическа с гелем, китель без пылинки, молодцеватый вид и аромат дорогого парфума делали из профессора военных наук и генерала впечатляющего красавца, с учетом возраста конечно. Брат конечно предпочитал камуфляж в одежде и на лице, потому стоило ценить его жертву.
– В глазах общества империи правящая семья обязана выглядеть единой в интересах и решениях. Статусное соперничество не просто естественное состояние, но и привилегия царствующих, позволенная лишь им. Худородные в статусном соревновании лишь расходный материал и подчиненные с обязанностями, но ни в коем случае не манипуляторы и «серые кардиналы».
– Тогда как насчет твоей работы при Наннали?
– Советник, ментор, наставник. Такое воспринимается естественно, главное чтобы приближенные помнили о своем статусе и подчиненном перед наследниками положении.
– Как там дела на фронтах? - Задумчиво протянул генерал, резко сменив тему. – Как хорошо оказаться в ситуации, когда на тебя спереди движутся три танка с пехотой, а с фланга обходит арабский мобильный форт. Вот тогда знал, что предпринять, а здесь и сейчас? Так ты мне все же напомни, какими аргументами заманил в это кубло? Но прежде ответь, какого морского дьявола ты записал меня среди посетителей под другой фамилией?!
– Твоей настоящей фамилией, генерал Ричард Эшфорд. Твоя мать была достойной женщиной – под стать своему супругу. Не думаю, что мистер Эдрик и мисс Аделина Эшфорды благосклонно отнеслись бы к решению сына подписываться фамилией матери. Ричард, все понимаю, – Патриарх пресек возражения брата. – Понимаю и ценю твоё решение, но подумай же, как со стороны выглядит упорное нежелание носить фамилию отца?
– Действительно ли понимаешь, Рубен?
– И решение не мешать, и желание держаться подальше от политической гнили, в которой бултыхался старший братец, и стремление идти своим путем, отличным от семейных традиций. Всегда и всё понимал, Ричард. Мы когда либо не могли понять друг друга, разве между нами возникало даже тень недопонимания или неприятия?
– Брат, вижу что не разучился запудривать мозги, это тебе пригодиться там, – Генерал бросил взгляд в сторону , где столпотворение британской элиты постепенно втягивалось в нутро особняка. – Только прошу, не пытайся контролировать всё и всех. Ты не железный. – Ричард осмотрелся вокруг, выискивая любопытные уши. Вблизи таких не наблюдалось, потому продолжил тихим тоном, срываясь на шепот. – И поскольку ты никогда прямо не ответишь на неприятный для тебя вопрос, то отвечу за тебя. Видел, как ты глотал ту пригоршню таблеток! Когда был последний приступ?
– Все верно понял, Ричард. – Тень пробежала по лицу Рубена, но собеседник быстро отреагировал и заслонил старшего брата широкой спиной, не дав увидеть чужим, как патриарх быстро достал платок и стал обтирать лицо. – С того раза не находило, и пока справляюсь.
– И зная о своем недуге, все равно идешь туда, где вероятность приступа возрастает в разы, черт возьми! Ценю твою верность и стойкость, но акула тебя сожри, думай о себе почаще. – В словах Ричарда было больше горечи, чем осуждения. Брат вполне понимал и принимал преданность старшего, и не мог скрыть свое одобрение и даже восхищение сквозь горечь. – Ради её детей готов в пасть дьяволу прыгнуть?
– Верно думаешь. Ради Лелуша и Наннали, чьим вассалом являюсь до сих пор. Во имя её памяти. Ты поступил бы также, собственно уже поступал. И о своем состоянии не забываю, об этом не беспокойся. Потому собственно и идешь со мной. Будешь оказывать моральную поддержку присутствием, и вытащишь, если что. Если нахлынет, то начну заливаться шампанским и вином. Если вынесешь под видом много выпившего, это не будет настолько проблемой, если бы двор узнал о моей слабости. Прошу лишь учесть, что ты сегодня не просто нянька. Совсем по другому воспримут советника 87-й наследницы, если рядом с ним будет шагать трехзвездный генерал-лейтенант с кортиком на поясе, герой войны, которого оценил Его Высочество Четвертый. Твое присутствие не просто придаст мне уверенности, но и веса словам для окружающих.
– Рубен….Третья звезда оказалась весьма неожиданной, хотя не буду отрицать, что желал ту, но все же… – Ричард замялся, явно пытаясь найти слова, которые бы не выдали реальные взаимоотношения со средним сыном Габриэллы. – Его Высочество Ренли, как адмирал, в свете своего вступления на должность, принял решение поощрить большую часть фронтовиков, которым за последние два года задержали звания и награды, так что волей случая оказался в числе награжденных.
– Конечно, Ричард. Не ты ли и подал Ренли список, причем несомненно не включил в него себя? Так что никак не обманываешь – новая звезда оказалась неожиданностью, но не «звездопад». Интриган доморощенный ты, братец, умеешь пудрить мозги не хуже меня, а ещё политику терпеть не можешь.— Процедура вытирания платком хорошо помогала скрыть истинные мысли советника принцессы.
– В таком случае твой визит просто необходим, как учителя сегодняшнего премьер-министра. Пускай он был лишь одним из твоих лучших студентов, – В последнем предложении в каждом слове Рубена сочился яд сарказма, но Ричард не понял, в чем подвох. – Однако отсутствие профессора военных наук, позволило бы некоторым недалеким сплетникам пускать слухи, что глава Ла Британия неблагодарен к тем, кто его воспитывал, и с кого он брал пример. — На последнем слове Рубен все же не удержался "ткнуть словесной шпилькой" генерала. Вряд ли тот понял сарказм старшего брата, и никак не мог понять причину. Ничего, к ночи Ричард всё осознает.
«Гадючье гнездо» имперской политики Рубен Эшфорд старался воспринимать как объект исследований. Такое отношение позволяло сберечь рассудок. Вести себя словно серпентолог – наблюдать, куда очередное хладнокровное повернет голову с ядовитыми зубами, и быть настороже, не пересекать ту линию, за которой холодный гад пустит яд в ход. Опасно, верно, но и физик-энергетик, работающий с изотопами сакурадайта, преобразующий энергоминералы в вязкое состояние, рискует не меньше. Вот только сам он, повел себя не как коварный змей, даже если смотреть с положительной стороны — мудрости, а не готовности ужалить?
Ричард вовсе не случайно увидел процедуру приема успокоительных. Пожалуй, лишь горсть капсул, сыпавшихся в горло патриарха, заставили идти младшего брата на мероприятие. Впрочем, если выйдет удачно, то ещё будет благодарен, или же наконец разберется со своими чувствами. Но в интересах всех Эшфордов, чтобы план Рубена осуществился, дабы звезды упали в нужную сторону.
Отредактировано Рубен К. Эшфорд (2017-11-08 17:23:22)
