"Нагльфар" встретил её мрачным безмолвием, корабль, имя которого устрашились бы воины древнего Севера стоял у берега Зоны 11, окутанный утренним туманом. Ингрид помнила, как первый раз ступила на его палубу. Тогда, она тоже боялась его, ведь называть боевой корабль "Нагльфаром" мог только безумец, или храбрец, смеющийся смерти в лицо. Здесь же она скрестила мечи с Кэтрин МакБрайд, здесь же заслужила её уважение и призрание суровых морских пехотинцев. Много хорошего и дурного успело случиться на палубе этого корабля. Если верить старинным легендам, то у каждого корабля есть душа. Высекая из дерева оскалившиеся драконьи морды, мастера корабельщики украшали ими носы древних кораблей, но и современный "Нагльфар", ощетинившийся орудиями, выглядел грозно, достойно своего грозного имени. И всё-же, от него веяло смертью...
Ступив на палубу флагманского корабля, Ингрид машинально вцепилась в плечо капитана Коллинза. Ноги подкосились едва она сошла на борт "Нагльфара", но вовсе не из-за того, что от имени этого корабля веяло смертью. Она едва удержалась, шумно выдохнув воздух. Холодно. Чертовски холодно, а на душе скребут кошки. Четверо морских пехотинцев окружили их с Майклом, несмотря на то, что они были уже далеко от русского флота, профессионалы из личной гвардии принца привыкли доводить дело до конца. Получив приказ защищать леди Блэкмейн они выполнят его - пока его высочество не убедится в том, что его рыцарь цела и невредима. Навстречу им уже выбежали солдаты с носилками, белый халат медика, накинутый на плечи мундира развевался у него за спиной, как плащ, под ударами холодного ветра.
- Вы что, издеваетесь, - увидев носилки, прорычала Ингрид, вскинув свободную руку. Второй она по прежнему держалась за плечо капитана Коллинза. Почему-то, она чувствовала, что этот человек поддержит её, как поддержал при Вакканае, последним, что слышала Ингрид был приказ Майкла броситься в атаку, когда её гвардию добивали "красноплечие".
- My lady, - медик остановился в паре шагов от них, - ваши ранения требуют...
- Я рыцарь его высочества, - в голосе девушки звенела сталь, - а не китайская императрица. Немедленно уберите носилки. Капитан Коллинз проводит меня до каюты. Dismissed.
- Его высочество хотел бы, - заметил один из морпехов, - увидеть вас, леди Ингрид.
- Не будем беспокоить принца, - без тени улыбки ответила британка, - по пустякам. У него много дел и сейчас он, наверное, едва сомкнул глаза. Я предстану перед ним сегодня, когда его высочество пожелает видеть меня. На этом всё, господа. Dismissed. And... Gratitude.
Когда морпехи разошлись, Ингрид сделала пару шагов по мокрой от дождя палубе. Она всё ещё могла идти сама, но приходилось держаться за плечо Майкла, иначе она точно упала бы на колени. Но капитан был рядом и девушка, пошатываясь, добралась до своей каюты. По пути ей не задавали вопросов, таковы были профессионалы из гвардии его высочества. На "Нагльфаре" всё работало, как швейцарские часы ручной работы, этот корабль был гордостью британского флота. Здесь просто не могло произойти чего-то неугодного принцу, поэтому, присутствие Ингрид и капитана Коллинза восприняли, как должное. В прочем, в каюте уже ждал горячий чай и чистая одежда.
"Кэтрин?" - Ингрид не просила заботиться о ней, но, наверное, для ирландской воительницы слова "сестра по оружию" не были пустым звуком. Сейчас она была подле принца, но успела отдать несколько распоряжений касательно возвращения Ингрид на "Нагльфар". Кэтрин не сомневалась, что рыцарь его высочества откажется от медицинской помощи, они слишком хорошо узнали друг друга стоило им скрестить мечи. Да и после этого, они сблизились, сначала ради принца, а затем - из-за взаимного уважения и понимания. Как бы то ни было, Ингрид была благодарна ей за заботу. В каюте было тепло и чисто - мягкая постель, душ, аккуратный столик, на котором стоит чайник, сахарница и две фарфоровые чашки. Его высочество не позволял себе никаких излишеств, всё-таки это боевой корабль, и его подчинённые следовали примеру своего командира. Ингрид не была исключением.
- Благодарю, капитан Коллинз, - голос британки был всё ещё холоден, но северный акцент придавал ему мягкости, - я три дня провела в одиночестве, но мне неловко просить вас остаться. Если пожелаете, можете налить себе чаю.
Девушка, касаясь рукой стены, добралась до душевой и закрыла за собой дверь. Включив горячую воду, она опустилась на колени и долго сидела так, обхватив трясущиеся плечи руками. Никто больше не должен был видеть её слёз...
Жидкое мыло с приятным ароматом мяты щипало изрезанные руки британки. Она провела в душе не меньше четверти часа, всё это время стараясь не смотреть на себя в зеркало. Девушка показалась на глаза капитану Коллинзу в чистом мундире, её мокрые волосы хаотично спадали на бледное лицо, руки прикрывали чёрные кожаные перчатки.
- Я заставила себя ждать, - негромко произнесла Ингрид, - my apologies.

Отредактировано Ingrid Blackmane (2013-09-22 23:54:52)

- Знала, когда-то, - собственный голос казался Ингрид каким-то неестественно холодным, словно воспоминания об Элисон сжали её сердце в ледяные тиски. Если обойтись без красивых эпитетов, мысли о бывшей любовнице обжигали британку. Но её выходка на палубе линейного корабля "Рюрик" требовала объяснений и, если морпехи не станут задавать лишних вопросов, капитан Коллинз имел право знать хотя бы часть правды. К тому же, девушка чувствовала себя виноватой, перед его высочеством, перед Майклом и всеми, кого поставила под удар её жажда славы и смерти в бою.
- Наверное, я любила её, - британка виновата улыбнулась, - это долгая история, капитан, но если вы желаете выслушать её, то устраивайтесь поудобнее и наслаждайтесь вкусом индийского чая.
Ингрид наполнила свою чашку и поднесла её к губам, вдыхая аромат напитка, ставшего традиционно британским ещё с времён освоения первых колоний. Он уже остыл, но это было не так важно. Сделав небольшой глоток, она осторожно поставила чашку на поднос и, откинувшись на спинку кресла, сплела пальцы. Пришло время исповеди, которую пожелал услышать Майкл. Ингрид решилась открыться ему не только из-за чувства вины, но что-то подсказывало ей, что этот мужчина не станет распускать слухи. А если он неверно поймёт мотивацию того холодного поцелуя на русском корабле, её верность присяге будет поставлена под сомнение.
- Можно сказать, что это была плата за верность, - начала свой рассказ Ингрид, - как и я, эта девушка благородная британка. Вы спросите, какого Хёгга она забыла в батальоне "красноплечих", капитан, - британка вздохнула, - боюсь, это моя вина. Три года назад, я получила ранение в Алжире. Врачи сумели сохранить мне жизнь, но это была лишь отсрочка неизбежной смерти, я слышала, как они говорят, что если я выживу достаточно долго, чтобы в последний раз увидеть родителей, это будет чудом. Закрывая глаза я видела берега Холодной Реки, а жадный Хёгг гнался за мной, пока я не просыпалась в холодном поту, снова в мире живых. Тогда я и получила свой титул, капитан, уплатив за него высокую цену. Ранение было смертельным, я бы не хотела вспоминать об этом, - Ингрид машинально поднесла руку к ключице, на уровне которой взорвалась одна из гранат с газом, но не зная подробностей той операции, Коллинз мог подумать, что её зацепило осколком, или выстрелом из крупнокалиберного оружия.
- Но я выжила, - печально улыбнулась Ингрид, - и оправилась от ранения. Но так и не нашла в себе сил вернуться к своей... - она осеклась, - я не смогла вернуться.
Она замолчала, на несколько секунд, давая Майклу обдумать её слова. Такое часто случалось во время войны, когда людей заживо хоронили на страницах некрологов. В случае с Ингрид это не было случайностью, или ошибкой штабных.
- Она обвинила в моей смерти Британию, - лицо девушки было похоже на гипсовую маску, когда она говорила эти слова, - не нашла ничего лучше, чем переметнуться на сторону "красноплечих", которые воюют против Британии, но преследуют свои, отличные от основной политики Евросоюза цели. Мне кажется, она так до конца и не верила, что я погибла в Алжире, но сейчас это не имеет значения. А моя выходка на палубе "Рюрика"... Капитан, я поставила точку. Выбрала свой долг и верность присяге, такова цена моей преданности.

Отредактировано Ingrid Blackmane (2013-09-24 01:37:53)

- К-капитан Коллинз, - британка не смогла сдержать изумления, - Вам... Правда не за что извиняться.
Повисло неловкое молчание, девушка осторожно опустила свою ладонь на руку Майкла, едва касаясь её.
- Я отдала вам приказ удерживать позиции и вы выполнили его, - вздохнула она, после чего уточнила, - к тому же, всё позади и я снова в безопасности. Спасибо за то, что... За то, что вы согласились на эту безумную авантюру.
Ингрид не питала иллюзий о чести и порядочности "красноплечих". Всё-таки, это был батальон мясников и кровожадных упырей, животную жестокость которых сдерживал один единственный офицер. Александр Крестовский был достоин называть себя рыцарем больше многих благородных британцев, получивших этот титул, но наврядли принял бы эту честь. Его репутация пугала даже психов одиннадцатых, которые полезли под огонь британских орудий при Вакканае, суровых русских солдат и офицеров и даже Элисон, бывшую британку. Но долго ли они будут бояться и уважать своего командира, Ингрид не знала. В том случае, если Александр будет убит, "красноплечие" станут по-настоящему неуправляемой машиной убийства.
- Они могли перебить нас, - на всякий случай пояснила британка, - одиннадцатые не простили нам Вакканай и не простят никогда. И только приказ одного человека удержал их, капитан. К слову, мне довелось познакомиться с их командиром, это он пилотировал тот... "Ночной Кошмар".
Ингрид замолчала, давая Майклу переварить услышанное. То, что находясь в плену, британка умудрилась лично побеседовать с командиром батальона "красноплечих" наврядли приходило в голову капитану. По его обеспокоенному взгляду девушка поняла, Коллинз решил, что над ней издевались в плену.
- Со мной хорошо обращались, - наконец произнесла она, а командир "красноплечих" не позволил одиннадцатым порвать меня на куски, когда вскрыли кабину найтмера. К сожалению, единственное, чем я могу отплатить ему за доброту - это быстрая смерть в бою, когда мы встретимся снова. Врагов можно ненавидеть, можно бояться, но есть те, кто заслуживает уважения. Иронично, правда? Я всегда старалась быть образцовым рыцарем, а у простого русского офицера чести оказалось больше, чем у благородной британки.

- С удовольствием, капитан, - так же спокойно ответила Ингрид, решив оставить при себе своё мнение по поводу плена и вызволения. Она считала это позором, который можно смыть только кровью. Сначала - кровью Элисон, а потом и собственной. Может быть, после всего, что они пережили в этой жизни, по ту сторону ворот Валхаллы для воительниц с разбитым сердцем уготована лучшая судьба? В прочем, насчёт рыжей британка не была уверена. Может быть, ревность нашёптывала ей, что Элисон уже стала подстилкой "красноплечего". Что-ж, здесь она желала Александру удачи, он достойный человек. Ингрид желала для рыжеволосой бестии полюбить русского капитана. В прочем, простить предательство она тоже не сможет, на войне личные симпатии и желания должны отойти на второй план. Во всяком случае, британка считала что Майклу наврядли будет интересно выслушивать её сопли, да и вообще  с этим пора было завязывать. Не пристало рыцарю лить слёзы, плакаться в рубашку порядочному офицеру.
- Вы увлекаетесь живописью? - спросила она, внимательно смотря на Коллинза. Он не был похож на салдафона, а обсуждать искусство Ингрид могла бесконечно. Не обязательно изобразительное - просто Зона 11 навевала воспоминания о творчестве покойного принца Кловиса, который был неплохим художником. Уж на фоне большинства современных...

- Может, это звучит не достаточно патриотично для моего титула, - вздохнула девушка, - но мне всегда нравилась классическая музыка немецких и австрийских композиторов. Правда, всего однажды я имела удовольствие слушать живую музыку, тогда мне было... - она задумалась, Коллинз мог заметить лёгкий приступ ностальгии, который буквально на пару секунд охватил его собеседницу, - восемнадцать. К слову, не вся современная музыка так плоха. Это вопрос вкуса, но от партиотических маршей, как и от пропаганды, впечатление остаётся не лучшее, я согласна.
Ингрид допила чай, который хоть и порядком остыл, всё равно был приятен на вкус. А за чаем разговор двух настоящих британцев всегда шёл на лад, что поделать, традиции оставили свой отпечаток на характере современных жителей империи. В прочем, не все традиции были такими миролюбивыми и распологающими к дружескому общению.
- Когда я оправлялась после ранения в Алжире, - скромно улыбнувшись вымолвила Ингрид, - приходилось много заниматься, чтобы восстановить физическую форму. И чтобы поддерживать ритм на беговой дорожке, я включила какой-то марш, из военных. Видели бы вы лицо моего тренера, капитан...
Откинувшись на спинку кресла, Ингрид сплела пальцы и выразительно посмотрела на Майкла.
- Вы приятный собеседник, капитан Коллинз. Не боитесь собственного мнения, даже если оно не совпадает с общественным. Это похвально.
Последний раз подобные разговоры "о жизни" она вела с Элисон, несколько лет назад. После этого круг общения Ингрид сузился до столичных аристократов и их надменных отпрысков, с которыми приходилось постоянно следить за своим языком. Мест в Императорской Гвардии было не так много, как желающих изобразить из себя оловянных солдатиков.

Ингрид долго молчала. Но прежде, чем Майкл мог подумать о том, что девушка не ответит на его вопрос, она заговорила. И было в её голосе, с уже привычным северным акцентом, что-то холодное, как снег. Эти воспоминания лучше было не тревожить. Как и многие другие. Но капитан Коллинз видел её поцелуй с "красноплечей", с непримиримым врагом Британии. Это требовало объяснений, если морпехам его высочества было наплевать на причуды Ингрид, то Майкл относился к другой категории людей. Он хотел знать причину поступка, пытался понять. Отказать ему в этом девушка не могла. А даже если могла, то не хотела. Однако, ей придётся быть осторожной. О том, что кожа и лёгкие Ингрид были изуродованы химическим оружием знали лишь двое британцев и двое "красноплечих". Этого было достаточно, при том, что последние по мнению британки были "as good as dead" несмотря на свои личные качество и узы, которые связывали Ингрид с рыжеволосой предательницей. Она так и сидела, сплетя пальцы, говорила негромко, но вкрадчиво.
- Это случилось три года назад, капитан Коллинз, - вздохнула она, - мы высадились в Алжире, на северо-западе. Разбить алжирскую армию было несложно, всего через сутки под нашим контролем были Эль-Тарф, Тлемсен, Сиди-Бель-Аббес и Маскара. Вскоре, мы укрепились и в Саиде. Продвижению вглубь страны ничто не угрожало и командование приняло решение перейти в наступление едва подоспели эшелоны с боеприпасами. Тогда я мечтала о рыцарском титуле, дело в том, что в моём роду титул передавался от отца к сыну. Я родилась женщиной, но была полна решимости доказать, что достойна стать рыцарем. Я была... Ослеплена гордыней и опьянена своими первыми победами на поле боя. Вскоре, я жестоко расплатилась за свои желания. Мой отряд получил приказ зачистить линию обороны, развёрнутую прямо в песках. Бункеры, пулемётные гнёзда, орудия. Отступая, солдаты Евросоюза и алжирское ополчение выставили арьергард, в бой с которым мы вступили на закате второго дня этой войны. Ночь, которая последовала а первыми выстрелами изменила мою жизнь навсегда. Не буду многословна, капитан. Вместо ополченцев нас встретили профессиональные солдаты и я теряла бойцов одного за другим. В конце концов, была ранена сама, но не я не могла отступить. Те кто хотел бежать - бежали, я шла до конца, с теми, кто был готов сражаться. Они все погибли, капитан Коллинз, осталась только я. Смертельно раненая. После этого, я стала рыцарем, но не могла продолжать войну в регулярных частях. Была переведена в гвардию.
Она замолчала, оставив Майклу додумать детали.

На словах Майкла Коллинза о бестактности, британка молча вскинула руку, призывая капитана замолчать, но в то же время остаться. Она не обратила никакого внимания на то, что он вытянулся по струнке и поклонился ей. Ингрид считала, что он достаточно для неё сделал, как во время боя, так и после него, чтобы не изображать из себя живое воплощение армейского устава. Разумеется, он сказал слишком много. Но ведь слова честного капитана были правдой - так за что осуждать его...
"Может быть, ты хочешь, чтобы я накричала на тебя, Коллинз, - британка прищурилась, стараясь понять о чём в действительности думает Майкл и что скрывается под маской выучки и спокойствия образцового британского офицера, - ты правда веришь, что я отошлю тебя прочь за то, что ты позволил себе говорить со мной честно?"
- Сядьте, капитан, - небрежно произнесла она, - вы говорили со мной, как мужчина, это делает вам честь. А что касается титулов и званий, мне наплевать.
Ингрид решила раъяснить этот момент, объяснив причину по которой она никогда не цеплялась за звания и тем более происхождение солдат и офицеров британской армии. А причина была в ней самой, точнее - в её крови.
- Мои предки заплатили железную цену за титул, который я ношу сейчас. Кровью и мечом, капитан. Я сужу вас не по происхождению, а по вашим поступкам, словам и решениям. Мне достаточно того, что я вижу сейчас - воина равного мне. Забудем о званиях. Во всяком случае, пока мы наедине, можете называть меня Ингрид.

- Погода, - невозмутимо отозвалась девушка, вспоминая проливной дождь, под которым она шла по скользкой палубе "Рюрика", - я любила гулять под дождём, слушая отдалённые раскаты грома. Вы знаете, Майкл, как замирает сердце, когда ослепительно яркая вспышка молнии разрезает ржавые тучи...
Последние слова британка произнесла шёпотом, погрузившись в воспоминания. Когда-то они с Элисон рубились на тренировочных саблях, сшибая капли дождя и высекая искры ударами клинков. Тогда Ингрид подхватила восполение лёгких и была на время отстранена от тренировок на найтмерах, но оно того стоило. После алжирской кампании, она долгими холодными вечерами сидела в холле фамильного особняка с книгой, слушая как барабанят по стеклу капли дождя, да потрескивают дрова в камине. Но Майкл был прав, не стоило затягивать разговор о погоде. Всё-таки они не на туманном Альбионе, а дань уважения старым традициям была отдана. Не без удовольствия.
- Эта операция, капитан, - прошелестела британка, - была обречена на провал. Я буду честна сама с собой, без крайних мер можно было обойтись. Мы бы всё равно удержали линию обороны, но... Мне просто хотелось отправить на тот свет как можно больше одиннадцатых и дело не в беспричинной жестокости. Так жили мои предки, они говорили: убивай мужчин, чтобы они не смогли вернуться и отомстить за своих павших товарищей. Убивай женщин, чтобы они не воспитали в своих детях желание свершить возмездие за отцов и братьев, погибших на войне. Убивай... - она осеклась, но всё-же заставила себя продолжить, хоть это и было непросто, - убивай детей, потому что однажды они возьмут в руки оружие и попытаются отомстить. Это замкнутый круг, капитан. Они будут сражаться до тех пор, пока жива идея свободы и независимости, а задушить её непросто. Однако, нам стоит благодарить командование Евросоюза за то, что они отправили на бойню при Вакканае столько хороших солдат. Я видела, как они умирают... И я скорблю о каждом из них, ибо эти люди заслуживали лучшей смерти. Я говорю, разумеется, о русских десантниках и "красноплечих".
Девушка замолчала, предоставив своему собеседнику время подумать над её словами. Действительно, если отбросить идею патриотизма, Ингрид сожалела о напрасной гибели европейского десанта. Их бросили на британские орудия без продуманной тактики, без поддержки с воздуха и даже флотские орудия молчали, когда русские солдаты один за другим падали в кровавый песок. А потому, эта победа не принесла ни удовольствия, ни облегчения - только скорбь о погибших и новые заботы, связанные с восстановлением линии обороны, захоронением павших и утилизацией техники, не подлежащей ремонту.
- Капитан, - негромко произнесла она, - вы выполните один мой... Каприз?
Не дожидаясь ответа, девушка продолжила так же спокойно.
- Вскоре меня захочет увидеть его высочество, скорее всего меня на время отстранят от боевых операций. Не буду скрывать, я сейчас просто не в состоянии сражаться - потребуется неделя, может и не одна, прежде чем я снова смогу вернуться к службе, а пока... Пока я бы хотела попросить вас, Майкл, достать списки погибших "красноплечих" и офицеров русского десанта, наверняка их тела уже были преданы земле, но я бы хотела передать их командиру батальона, чтобы товарищи и близкие могли проститься с ними достойно. Я знаю, они бы не были к нам столь великодушны, но мы всё-таки британцы. Вы сможете сделать это для меня? Найти способ связаться с Крестовским я сумею.