Вот так умирает свобода - под гром аплодисментов (с)

Белоснежное атласное платье кажется тюрьмой, торжественный свадебный марш – тревожным и неровным похоронным звоном. Тяготит грудь огромный бант, камнем тянущий на дно.

Слепая принцесса в инвалидном кресле и хромой контуженный старик, которому она годится даже не в дочери – во внучки. Парад уродов закончился не менее постыдным зрелищем обмена брачными клятвами между ними и подписью брачного договора, который одна из сторон была даже не в состоянии прочесть.

Музыка, голос священника, шепот гостей стали глухими, словно под толщей воды. Они все так далеко, что даже глупо кричать о помощи – сколько ни моли, все равно не услышат крика отчаяния той, кто сама вырыла себе могилу. Каждое глухое слово – точно гвоздь в крышку гроба.

- Согласны ли вы?.. – Первая горсть влажной холодной земли.

- Да, - тихим стоном вырывается в небеса душа, больше не властная над бренным, но все еще живым телом, замурованным под толщей обещаний, клятв и неподъемного для маленькой девочки долга.

Короткий поцелуй настолько мимолетен, что Наннали даже не успевает понять, что он приходится ей лишь в уголок губ – Ганнибал Бота щадит свою юную супругу, но она даже не замечает этого, вслушиваясь в град аплодисментов, земляным валом скрывающих от маленькой принцессы божий свет, которого она и так уже давно не видела. Не видела – и больше никогда не увидит.

Болью приходит осознание сотворенного выбора, обреченностью – понимание безысходности положения, тревогой – опасность жизни заложника. Что ждет ее завтра?

Наннали невольно радуется, что не видит лиц гостей, и что не знает, как выглядит Ганнибал Бота. Не видит, с каким лицом стоит за ее спиной Дункан, не представляет, сколько боли прячет лицо принцессы Юфемии где-то там далеко в 11 секторе и сколько бессильной ярости на лицах Лелуша и Сузаку. Чуть легче от мысли, что от нее никто не ждет радостного взгляда и не требует больше, чем может дать маленькая слепая девочка в инвалидном кресле.

Шумом дождя гремят аплодисменты, оплакивая чужую свободу, ровняя сырую землю над могилой очередной принцессы, похороненной заживо во имя блага своей страны.

Эпизод завершен