По любым вопросам обращаться

к Vladimir Makarov

(Telegram, Discord: punshpwnz)

Рейтинг Ролевых Ресурсов - RPG TOP Для размещения ваших баннеров в шапке форума напишите администрации.

Code Geass

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Code Geass » Архив » Нана vs Юфи [2019]


Нана vs Юфи [2019]

Сообщений 701 страница 720 из 775

1

ф-ф-ф-файтиииин!
https://i.imgur.com/bACrrzU.jpg

+3

701

https://mota.ru/upload/wallpapers/source/2011/06/15/12/05/26066/mota_ru_1061524.jpg

0

702

0

703

3 Фран

Время… время.

Хороший… вопрос, – Франциска задумчиво ведет носом, будто пытаясь без глаз осмотреть комнату, полную фамильяров малоприятной хозяйки дома. Конечно, увидеть она ничего не могла – но кто сказал, что у магов нет своих особенных хитростей?

Франциска вдыхает глубоко, а потом выдыхает, вспоминая произошедшее ранее. Если бы она могла – вероятно, закрыла бы глаза и откинула бы голову назад, подставляя искусственным взглядам идеальный изгиб шеи, острые ключицы и высокую, соблазнительную грудь. Но есть то, что есть, и она замирает ссутулившись на краю постели, опершись перебинтованными руками в матрас и глядит перед собой удивительно пустым взглядом.

Опасных тварей было две, – неопасных, по-видимому, Франциска не считает вовсе. – Я убила создателя, но его создание – еще живо.

Пауза. Женщина прикидывает, какие перспективы есть у изувеченной соперницы. Ублюдочный Апостол изрядно потрепал охотницу, но вторая… разъяренной фурией она накинулась на Франциску, едва только сообразила, что связь между ней и ее создателем угасла. То, что должно было убить вампиршу, отчего-то дало ей набраться такой ярости, какую трудно было предсказать.

Очерствевшее, но еще не забывшее сердце содрогается.
Франциска знает ответ.
В сущности, она сама такая же.

Она не сможет восстановиться быстро без него. Но придет. За мной.

Еще чуть помолчав, охотница добавляет невозмутимо и спокойно.

Если не выйдет на охоту. Собрать информацию о нападениях на людей поблизости твои фамильяры сумеют? – Последние слова сочатся сарказмом. Смириться с решением Эдельвейс Франциске все-таки непросто.


Хотя могло показаться, что самым правильным было бы выгнать мишень раненой и агрессивной вампирши, Эдельвейс должна была понимать: дорвавшаяся до людской крови, осатаневшая от горя и вседозволенности тварь не прекратит убивать. На место Франциски придут другие охотники – и хорошо, если к тому времени создание покойного мастера не наберется больших сил.

Не говоря уже о том, что Маг с богатой родословной – весьма аппетитная мишень для сумасшедшей твари.

Франциска ни разу не говорила об этом – Эдельвейс должна понимать и сама, но если бы та вдруг решила выгнать охотницу помирать на улицу, непременно высказалась бы по поводу интеллектуальных способностей хозяйки дома.

Та, впрочем, повода не давала.

Боль не отпускала Бастьен. Она плохо спала – отдых ее был больше похож на тяжелое, неровное забытье, полное кошмаров. В этих снах она все чаще видела Дамиена: он сидел подле нее, касался лба женщины своими пугающе холодными ладонями и шептал какой-то заговор. Проснувшись, Франциска не могла вспомнить ни слова – но хотелось верить, что призрак возлюбленного пытался помочь ей унять боль. Но, если говорить откровенно, эффекта она не слишком ощущала.

С обеда и до самого рассвета Франциска трудилась в мастерской, наспех организованной для нее Алоисией. Никаких особых приборов не было нужно – равно как и особенных ресурсов. На второй день экспериментов Франциска согласилась на врача, знакомого Эдельвейс, и с его помощью смогла полностью сконцентрироваться на своем внутреннем состоянии.

К сожалению, все ее знания о биоалхимии ограничились вшитыми в Герб формулами – и этого было откровенно недостаточно, чтобы свершить чудо. А нужно было именно оно, ведь проклятие пожирало ее изнутри. Вернее, оно пожирало ее глаза – хрупкие склеры стремительно темнели, и взгляд Франциски, направленный сейчас на фамильяра Эдельвейс, выглядит поистине жутко: черные белки и багряные радужки.

Все-таки охотится? – Глухо спрашивает она хозяйку дома. Человеческие жертва слабо волнуют Бастьен – но чем больше поглотит тварь, тем скорее она восстановится. Самая настоящая гонка со смертью – и Франциска пока откровенно проигрывает. – Паршиво. Вокруг твоего дома должно быть Ограждающее Поле, разве нет?

Хотя бы что-то, что поможет выиграть время.

0

704

+1

705

+2

706

https://i.imgur.com/1ERmUws.gif
Раунд 7 — 0:35

+1

707

13.12.17. Длинный выстрел — 1

21.11.17. Лекарство от сантиментов — 2

03.12.17. Стрекоза в янтаре — 3

Врачи мира за мир — 4

0

708

21.11.17. Лекарство от сантиментов — 5

13.12.17. Длинный выстрел — 6

0

709

0

710

+1

711

+2

712

https://78.media.tumblr.com/2c376ba7f199736aa751662ef2d22cb0/tumblr_ozp3ggT4zs1viuar9o1_1280.gif
Раунд 8 — 6:30

+1

713

+1

714

14.421.14 Ада

_________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Ада Бен-Берцаллель старается быть отстраненной – когда Амели Нитерберг узнает ее и когда Амелия называет вслух ее имя, когда иронично стреляет шутками Вилфрид и когда алчно сверкает неестественно черными глазами Фалберт. Кажется, ни магический гримуар, ни самотрансмутации Филиппа не способны уже пронять участницу Войны Святого Грааля, вышедшую наравне с другими против Зверя.

..кажется?

Золотое сияние, чистое и ласковое, укрывает всех вуалью света и всепрощения. Ада падает на колени будто подкошенная, а увидев лицо молящейся девы – лицо Артурии Пендрагон – прижимает ладони к губам. Светлая зелень взгляда полна слез… и сожаления. Еще бы мгновение, еще бы каплю решимости робкой Бен-Берцаллель – и кинется к ногам Святой Девы, моля о прощении.

Но замирает неподвижно и внимает словам Жанны д’Арк, так и не встав с колен. Замирает, не веря, что достойна Ее милосердия, что заслуживает Ее поддержки, что в праве не то что просить о помощи – даже принять ее слова. Но праведный гнев Святой направлен не против магов, собравшихся принять сражение – она оборачивается к воинству Зверя, и Ада переводит взгляд туда же. Речи Слуги, ее Вера, ее Святость помогают распрямить плечи, помогают увидеть путь, разгорающийся ярким пламенем под ногами врагов.

И тогда приходит понимание, к которому неизбежно должен прийти всякий, кто решается бросить вызов неумолимой стихии – будь то Зверь или гибель всего Мира.

В одиночку нельзя сотворить ничего великого.
И потому – она не одна.
Никто из них не одинок.

Ада поднимает ладонь и ощущает, как Эсава помогает ей подняться. Она скользит взглядом по лицам Мастеров прошлого, но не задерживается ни на одном из них – серо-зеленый взор вновь останавливается на лице Святой Девы... Ада даже не моргает до тех самых пор, пока лицо Жанны д’Арк не рассыпается золотыми искрами.

Слуги Класса Правитель больше нет здесь... Но есть ее преисполненный святости дух, наполнивший сердца Мастеров решимостью и светом; есть эхо ее призыва, сделавшее ношу контракта почти невесомой… и есть отражение ее глаз – в фиалковых глазах Амели Нитерберг. Ада смотрит на нее будто завороженная. Она отпускает руку гомункула и прижимает сжатый кулачок к груди чуть ниже ключиц.

«Папа… будет рад услышать, что мы с вами сражались плечом к плечу. А пока… Он… Его наследие… Его вера… со мной».

Она не одна. Никогда не была одна – частички душ ее отца и прадеда въелись под кожу, став продолжением ее магических контуров. Они – помогут там, где оступится сама Ада. Это больше чем слова или вера, это – величайшее из обещаний. Контракт, заключенный между родителем и ребенком. Grand Order.

Едкая аура вокруг Бен-Берцаллель становится все более холодной и колючей. Спазм пробегает по рукам и спине – его хорошо видно под плотно облегающим верхом платья. Это выглядит даже жутко: будто мышцы биоалхимика перестраиваются, сплетаясь взбухшими жгутами в крепкие и куда более сильные. Это настолько очевидно должно быть больно, что впору удивиться тому, что лицо Бен-Берцаллель лишь на мгновение дрогнуло – и поникшие было уголки губ немедленно выгибаются в улыбке.

Потому что они не одни. Потому что голоса Мастеров звучат в унисон, когда отвечают они на клич своих Слуг. Потому что бьются в унисон их сердца, преисполненные веры в грядущую победу.

«..ЗАЩИТИТЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО!..»

15.422.15 Ада

_________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Ада не спешит бросаться в бой. Она держится рядом со своей защитницей и смотрит на тех тварей, что остались живы после атаки Слуг и пришедших на подмогу Магов. Эту паузу можно было бы принять за замешательство или даже страх, но серо-зеленый взгляд колок и сосредоточен. Чуть прищурившись, Ада рассматривает врагов внимательно.

Понять ее действия совсем несложно: уже сражавшись прежде с порождениями Зверя, девушка выискивает тех, кто был бы похож на уже знакомых ей противников. Она врач и биоалхимик – не боец, и сориентироваться, столкнувшись с врагом нос к носу, ей будет непросто. А потому Ада стремится извлечь максимум информации сейчас, пока ситуация не требует от нее мгновенных решений, от которых будет зависеть ее жизнь.

Не ускользает от взгляда и начало боя с сыновьями Зверя. Ада отвлекается всего на миг, чтобы увидеть, как играючи СКОЛЛЬ отбрасывает прочь ее рыцаря. Вместо тревоги девушка неловко улыбается, бормоча что-то о новом плаще.

Такая малость не может сломить Рыцаря Круглого Стола. Разве что, в самом деле, испортить его одеяние.

«Если тебе или союзникам потребуется помощь – дай знать», – тихо произносит Бен-Берцаллель. В запале боя, пожалуй, ее голос будет не различить, но сомнений нет – гомункул все услышит. – «Полагаюсь на тебя, Эсава».

Пальто с пушистым мехом падает на землю. Кивнув собственным мыслям, она коротким жестом указывает помощнице, какие цели выбрала для себя – а затем устремляется вперед. Любая из сестер Нитерберг и Эсава движутся на порядок изящнее, ловчее и быстрее Ады. К тому же, в бой она бросается молча – ни крика, ни слов заклинаний. Кажется, она больше сконцентрирована на собственном дыхании.

Ада Бен-Берцаллель не боец – она врач и биоалхимик. Ее помощь была бы нужнее здесь после боя – она могла бы выходить раненых, спасти их жизни. Но магия – в сущности, лишь инструмент. Как использовать дарованную Судьбой силу, каждый решает сам. И то, что Бен-Берцаллель привыкла дарить жизнь, а не отнимать ее, вовсе не значит, что она не может взять в руки оружие.

Вернее, стать этим оружием.

Достигнув первого же противника, она закрывается руками, будто уверена, что тонкие предплечья способны защитить ее от любого удара.

16.423.16 Ада

_________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Ада взвизгивает, когда рывком «рогача» ее откидывает в сторону, – и трясет головой недоуменно, рассеянно, как и полагается самой обычной девушке. От таковой отличает ее разве что удивительный факт – после такого удара она не только осталась жива, но и совсем не пострадала. Ни крови, ни хруста костей – мелкие ушибы да ссадины, не более, и легкая дезориентация. Вот только сейчас даже несколько секунд промедления могут стоить жизни…

По счастью, она действительно не одна. Пока Эсава защищает свою неловкую – да и в целом непонятно зачем сунувшуюся в самую гущу боя – не-хозяйку, звонкий, ироничный голос Вила заставляет Аду сконцентрироваться. Она поднимается на ноги, неистово краснея до самых корней волос, – кажется, будто она сгорит заживо сугубо на силе своего смущения. Благо, есть не менее саморазрушительные и более полезные способы направить энергию.

«Я… не… Я! Не!» – Чуть не задыхается Ада, принимая оборонительную стойку. По всему видно – этому ее учили, но не слишком усердно. Колючий, ярко-зеленый с чернотой и золотом взгляд не отрывается от скалящейся пасти ближайшего из волков. Порождение Зверя ранено, и это дает еще секунду… Чтобы Эсава нанесла еще несколько стремительных ударов. Ада успевает сделать короткий шаг – ближе к гомункулу, когда вдруг чувствует что-то… Определенно, не боль, но кровь лицо ее бледнеет так же стремительно, как раскраснелось. – «ЛАНСЕР!!»

Мгновение… другое. Информации слишком много – столько не усвоить и при медленном детальном изучении, а уж за короткие секунды и подавно. Слова Филиппа, дерзкий ритм песни Вилфрида, стремительные атаки Амелии, магия многочисленных собравшихся у подножия холма защитников Человечества – положение и состояние каждого из них. Слишком, слишком много.

Ада поднимает руки, едва касаясь кончиками пальцев собственных ключиц. Что-то странное есть в ее магии – словно чем больше сил тратит она на сражение, тем сильнее становится Ада Бен-Берцаллель. Водоворотом янтарной желчи и черного яда закручивается в ее глазах сила, покрываются паутиной черных вен ладони. Она сжимает кулачки, и грубые костяные наросты покрывают тонкую бледную кожу, защищая пальцы и образуя с краю острый ребристый край.

Ослепительная вспышка накрывает поле сражения, и девушка прячет лицо за рукой. Ада старается держаться ближе к гомункулу, чьи чутье и навыки позволят и в таком состоянии защитить подопечную. Зрелище, представшее ее взору, едва только зрение вернулось, заставляет ее побледнеть еще сильнее.

«РАЙДЕР! НЕТ!» – Восклицает Ада в ужасе. – «Они!.. Сильнее, чем были!» – Неужели дело в Когтях? Неужели единственный сейчас шанс уравнять силы сыновей ФЕНРИРА и Героических Духов – избавиться от жутких чудовищ, призванных ими? И… как… как в таком случае держится Артурия Пендрагон?..

Мироздание, будто отвечая на безмолвный вопрос, дает возможность увидеть Зверя и его храбрую противницу.

Ада жмурится, закусывая губу. Она ничем не может помочь ни Райдеру, ни своему Лансеру – лишь положиться на выносливость и храбрость Бедивьера и других Слуг. Она же вместе с другими Мастерами должна исполнить свой долг. Бен-Берцаллель кидается в сторону Амелии, буквально врезаясь всем своим миниатюрным – но отнюдь не хилым – тельцем в ближайшего противника, оказавшегося между ними.

«Иди за ней!» – Окликает Ада союзницу. – «Нужно убить тех, выше!» – Она прерывается, пытаясь уклониться от удара монстра и атаковать в ответ, и добавляет глухо, почти по слогам: «Мы. Закончим. Здесь. Сами».

+1

715

https://discourse-cdn-sjc1.com/imgur/uploads/default/original/3X/9/d/9d97e1c5395cecf78c1b6534bd211ebcd62cc488.gif
Раунд 9 — 0:16

0

716

1.424.1 Ада

____________________________________________________________________________________________________
Ада едва держится на ногах – ее колотит дрожь, а жуткие волны то и дело искажают и без того гротескный силуэт. Сила, используемая ею для получения такой мощи… способна ли она держать ее под контролем? Возможно, Вил в самом деле поступает мудро, не спеша приближаться к невысокой коренастой фигурке в разорванном платье.

Желтая испарина покрывает бледный лоб. Девушка остается на месте, тяжело дыша и под кожей ее пульсируют канаты вен. Она оттягивает ставший тугим вздувшейся шее воротник. Порванные изнутри рукава висят рваными лоскутами вдоль торса, обнажая сильные руки, испещренные вязью черных ломаных линий и лопнувшей кожи, сочащейся черно-желтой кровью. Костяная броня осыпается с разжавшихся кулаков. Ткань клетчатой юбки треснула сбоку, а сквозь разодранную чьим-то ударом дыру на животе видно рельефные мышцы… которые то пульсируют, раздуваясь вширь, то замирают, будто сведенные судорогой.

Ада склоняется вперед. Черная густая жидкость выходит горлом, окропляя серую кашу под ее ногами. По лицу бегут ядовитые слезы и пот. Взгляд жутких глаз с пожелтевшими белками и широкими, иссиня-черными зрачками, она поднимает на Вила, и даже предпринимает попытку улыбнуться его шутке… Его поддержке.

Новой судорогой сводит тело – и Ада цепляется за одежду Эсавы, чтобы не рухнуть на колени. Тень улыбки меркнет мгновенно; белое лицо искажается болью, и девушку снова рвет отходами ее магии.

Это… тяжесть рухнувшего снова на ее плечи контракта. Слишком много – клокочет едва контролируемая магия в ее теле, пульсирует едкая аура. Удар сердца… Второй…

«..I will apply, for the benefit of the sick, all measures are required», – тихо шепчет она будто молитву. В сущности, она и есть – заученные до бессознательности слова, в которые Ада Бен-Берцаллель верит всем своим сердцем. Она бросает взгляд в сторону – туда, где вступил в сражение с Хати ее Слуга… и взгляд этот упрям и тверд. Сдавленный шепот то прерывается, то снова набирает силу, но слова – и вера в них – не затихает. – «..that warmth, sympathy, and understanding may outweigh the surgeon's knife…»

Кажется, она вообще не воспринимает происходящее кругом, но слова Амели вынуждают Аду на короткий миг перевести взгляд на Вилфрида, и маг мрачнеет. Губы ее произносят лишь одно имя – Валла, – но и этого достаточно, чтобы выдать ее чувства… Взор Бен-Берцаллель вновь становится осмысленным, и трудно не разглядеть в нем настоящий ужас. Пульсирующие под кожей жилы постепенно затихают.

Заметив краем глаза одного из исполинов призванной Кастер армии, Ада подается ближе к Эсаве, будто надеясь в ее объятиях спрятаться от того, что так напугало ее. Движение это совершенно рефлекторное… нет, скорее даже инстинктивное – так детеныш льнет к матери в поисках защиты и в безусловной уверенности, что только здесь ее получит.

Не без труда разжимает она пальцы, отпуская куртку Эсавы, но не отходит – обращает внимание на ее руку. Она коротко ведет ладонью вдоль изувеченной плоти – не касаясь, будто не желая причинять боль, хотя в синих глазах гомункула нет ни намека на оную.

Срывается голос Амелии за спиной. Ада успевает лишь обернуться и зажмуриться, в очередной раз призывая свою могущественную, но непокорную магию – плечо и бок девушки стремительно покрываются хитиновой броней, которая мгновение спустя примет на себя удар. Девушка тихо стонет.

Ситуация оборачивается крайне скверно, но Беатрис выиграла им немного времени… Будет глупо терять его попусту.

«Помоги ей!» – Сипло вскрикивает она, обращаясь к Вилу. Если Когти и их свита проломят стену и достигнут сейчас Нитерберг, она окажется совершенно беззащитна. Ада же спешит сделать то, что умеет… Жаль только, ее никто не готовил делать это в самый разгар боя за Судьбу Человечества.

«Твоя рука… не спорь», – шепчет она, и ладони ее загораются белоснежным сиянием, когда она касается ими искалеченной руки гомункула.

+1

717

2.425.2 Ада

__________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Вспышка исцеляющей магии не идет ни в какое сравнение с тем, что творится кругом. Ада жмурится и невольно хватается за запястье гомункула – но почти сразу отпускает, скользнув самыми кончиками пальцев вдоль ладоней Эсавы. Хозяйка, подопечная, друг? Кем бы ни была она статной блондинке с синими глазами, подобные заклинания не применяют просто так. Магическая энергия, которая так нужна ее Слуге, оформилась в здоровую и крепкую плоть гомункула.

Или это одни лишь фиалковые лепестки, облегчившие ношу Мастера Лансера, подарили ей столько сил?

Бен-Берцаллель отступает на шаг, чтобы обернуться на Филиппа, чей голос наполняется силой и читает заклинание, суть которого… страшна. В глазах ее страх – будто Сизиф отчего-то очень дорог ей. Прямо сейчас он рисует мишень на своей груди.

Она заставляет себя обернуться к стене, ожидая, когда она падет. Кулаки ее сжимаются, и биоалхимик концентрируется на собственном дыхании и Магии, которая продолжает сжигать ее. Если лицо ее так искажено болью, а кожа буквально сочится ядом и желчью… что же, в самом деле, происходит внутри?

«Руны», – шепчет она, эхом вторя словам Филиппа, и – пока еще у нее есть такая возможность – выбирает того, кто станет ее противником. LAGUZ – единственный из порождений ХАТИ, а нет никаких сомнений, Ада хотела бы поддержать своего Слугу. Взгляд ее заостряется, но… врагом она выбирает другого, вняв предупреждению союзника.

Предавшись безумию битвы, она не достигнет ничего хорошего. Самообладание и здравый смысл – лучшие союзники врача, вынужденного сражаться.

«SOWILU – наш», – возвещает она. Ее мышцы пульсируют силой, и единственное, что нужно ей – контролировать эту ужасающую мощь, не позволять ей взять над собой верх. Черно-желтые, залитые ядами глаза, могли бы вызвать сомнение в том, что Ада способна на это… но взгляд ее удивительно спокоен и даже немного зол.

Но вместо того, чтобы бросаться в атаку, она замирает… чтобы обратиться к гомункулу.

«Времени учиться… нет», – произносит она негромко, не отрывая взгляда от выбранного противника – воина с волчьей головой и жуткими кольцами на клыках. Палица и щит в его руках – опасное оружие. – «Ты знаешь лучше, как… Направь меня, Эсава».

А она – пусть уж никто не сомневается – вложит все силы в правильный удар.

3.426.3 Ада

__________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
«Кха… кх», – болезненный удар щита ломает биоалхимика, воздух рывком выходит из легких, оставляя девушку – а в этот момент она кажется хрупкой и слабой, несмотря на груду искусственных мышц, – изломанной фигуркой, впечатанной в землю. Слезы бегут по ее лицу, она пытается пошевелиться – и со стоном падает снова на землю, неловко опершись на поврежденную руку.

«..Справлюсь!» – Кричит она с болью и упрямством. Справится. Как? Глаза ее, верно, ослепли от ядов и слез? Она не видит в каком положении оказалась?

Губы ее движутся, произнося… заклинание? Нет. Слово?.. Имя?..

«Отец», – шепчет Ада за секунду до того, как тяжелая булава опускается на возникшие будто из ниоткуда сферы. Одна, вторая! Они лопаются, и брызги холодной воды оседают на лице Бен-Берцаллель, приводя ее в чувство, смывая желчь и кровь с кожи. Тонкие дорожки похожи на чистые и искренние слезы. – «Нет… спасибо», – выдыхает она глухо. Голос ее дрожит.

Она поднимается на ноги, держась за разбитое плечо – оно ощутимо ниже здорового и неестественно смотрит назад. Ее противник, отброшенный в сторону магией Амели Нитерберг, не даст ей времени на исцеление – едва только сориентировавшись, она широким махом, будто загребая воздух, отталкивает от себя оставшиеся водные сферы, чтобы защитить подругу, а сама остается… одна?

Ложь.

«Hkab shaly uhyh mevorahk» [«Будь благословенна моя боль» - ивр.], – звучит гордо, и из-под плотной вязки платья на груди Бен-Берцаллель пробивается лазурное сияние. Здоровой рукой она дергает разбитое плечо – с жутким хрустом оно меняет положение, возвращаясь будто бы на место, а мышцы-жгуты оплетают сустав, создавая жесткий каркас. Управлять рукой ей предстоит через боль.

«Боль. Ошибки. Страхи… Поражения… Судьба», – негромко цедит она, делая первое осторожное движение рукой. Ада не смотрит на Артура – она готовится принять удар своего жуткого врага со светлой шкурой и кольцами на клыках – и оттого лишь искреннее звучит ее тихий голос. У Мастера Лансера просто нет времени раздумывать над словами. – «Ничто… никто… не в праве диктовать Ей, кем Она является. У нее. Есть. Своя. Воля. Она сражается за то, во что верит. Сражается ради тех, в кого верит. Сражается за наши принципы и мечты. За наше право на них. Так было всегда… и так будет. Это – Ее путь. Путь Истинного Короля».

4.427.4 Ада

_________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Слова Амели похожи на хлесткую пощечину – они проникают в самую душу, точат изнутри сердце, кроша усиленную плоть точно хрупкий мел. От ее упрека не скрыться – Ада замирает, и на лице ее застывает какое-то обиженно-стыдливое выражение. По перепачканным ядом, потом и кровью скулам сбегают слезы.

Секундную заминку, что подарили ей союзники, она тратит на то, чтобы поднять глаза выше – найти взглядом серебряную звезду Бедивьера. Губы ее искажаются гримасой боли.

«Прости», – бормочет она. Рука плетью повисает вдоль тела, а здоровую она выставляет перед собой. – «Прости, Лансер. Я опять…»

Ногти ее – давно почерневшие от ядов ее собственной магии – удлиняются, становятся острыми. По всему – Ада готовится атаковать, но…

..поздно.

«..струсила», – выдыхает еле слышно Ада.

«..поздно», – рычат чудовища, и в их жестах есть что-то поистине жуткое – настолько, насколько жутким может быть ритуал самой смертоносной, самой отвратительной и противоестественной волшбы.

Ада кидается вперед, но какой бы сильной ни сделали ее искусственные мышцы – ей не поспеть. Лишь шаг – и она снова застывает. Короткий взгляд на Амелию, на Вила и Филиппа – и снова туда, где сражаются Слуги.

Поздно. Слишком поздно.

«Lead on…» – срывающимся голосом подхватывает она несложный мотив. Преобразованная и окольцованная узором черных ломаных вен гортань звучит хрипло и негромко. – «..just a little while longer».

Здоровой рукой Ада тянется к Эсаве – как бы ни стремились их враги разделить их, гомункул снова и снова возвращается к своей подопечной. Девушке страшно и больно, и гротескная, неровная фигура с пульсирующими под кожей мышцами кажется совершенно беспомощной; а слыша крик Амелии, Ада заходится новым приступом слез. Она замирает, так и не коснувшись ладони Эсавы. По телу проходит болезненный спазм – Бен-Берцаллель пытается обуздать клокочущую внутри нее магию.

«Everything… will be alright»

5.428.5 Ада

_______________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Отчаяние задавило Бен-Берцаллель своей сокрушающей мощью. Погасли глаза – наполненные отголосками ее магии, чернотой ядов и золотом желчи, они стали тусклыми, пустыми. Опали плечи, потеряли силу руки – и даже внушительный объем свой утратили стальные мышцы.

Отчаяние сломило ее, оставив хрупкой, искореженной фигуркой во льду и пепле. Оно сломило тело, покрывшееся сетью мелких черных вен, похожих на трещины – кажется, достаточно будет лишь одного касания, чтобы биоалхимик рассыпалась на мельчайшие осколки. Оно сломило душу – ту, что так отчаянно верила в силу Героев и силу Желаний.

Отчаяние забрало ее всю. Поглотило непроглядной тьмой – и свет Меча Обещанной Надежды наполнил собой, кажется, лишь пустую оболочку той девушки, что должна быть Адой Бен-Берцаллель.

..или это сделала с ней боль?..

«Лансер», – шепчет она одними губами, а потом… – «ЛАНСЕР!!!»

Крик разрывает морозный воздух, разбиваясь о склоны холма, где нашли последний приют Мастера прошлых Войн. Ада пытается подняться – неловко опирается на вывернутую руку, падает в серую ледянистую пыль лицом, и слезы застилают глаза. Она снова пытается – и все же поднимается с усилием и упрямым рыком.

..ей бы так отчаянно бросаться на Когтей Зверя – и, быть может, ее рыцарь уцелел бы.
Но… поздно.

Она бежит – спотыкаясь и шатаясь, гулко всхлипывая и даже не пытаясь утереть слезы. Черные разодранные рукава следуют за ней подобно израненным крыльям – они на миг взмывают в воздух, когда Ада падает на колени подле Бедивьера… и застывает в луже крови, подняв здоровую руку над чудовищной раной рыцаря.

«Дай… Дай мне тебя исцелить», – шепчет она, заливаясь слезами. – «Прошу… Умоляю… Заклинаю…» – Слова сменяются глухими рыданиями. Руку она прижимает к груди и склоняется еще ниже – едва не касаясь лбом бледной щеки. – «Нет… Не оставляй меня… Пожалуйста… Пожалуйста…»

Она бы обняла его – но даже этого не сделать, не причинив рыцарю лишней боли. Ей остается только это – шептать какие-то глупости и мольбы да глотать бессильные слезы.

«Пожалуйста…» – Едва слышно повторяет, отстраняясь затем, чтобы с нежностью коснуться ладонью лица Бедивьера. – «Что за насмешка Судьбы… Ты Защитник для всех, кроме меня, а я – лекарь, неспособный помочь тебе… Но… Но ты сам выбрал меня. Сам откликнулся на мой зов».

..а значит, она не в праве подвести его.

«Ритуал… Я сотворю ритуал такой силы, что преодолеет барьер… Только потерпи. Только дай мне время», – Ада пытается подняться на ноги, но те словно судорогой свело. – «Или его… Я отдам тебе последнее, только… Только чтобы ты увидел Ее улыбку», – она бросает короткий взгляд выше – туда, где под силуэтом мертвого ясеня осталась раненая Король Рыцарей.

6.429.6 Ада

_________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
..не будь такой жалкой…

Гомункул толкает ее – и хотя направление и сила удара таковы, что Бен-Берцаллель без труда успевает опереться на здоровую руку, она все равно едва не падает в сырой от крови Лансера пепел. Ада поднимает мутный от слез взгляд на Эсаву и Бедивьера.
Она и есть жалкая.
Она смотрит – и не находит в себе сил ни чтобы возразить гомункулу, ни чтобы поддержать Слугу, ни даже чтобы подняться на ноги. В этот миг она должна быть сильной – должна стать опорой для своего рыцаря, должна улыбнуться ему и поблагодарить за все то, что им выпало пережить вместе… но плечо ему подставляет Эсава, а сильный из их тандема по-прежнему только Бедивьер.
И Ада поднимается на ноги, повинуясь его взгляду, чтобы следовать вместе с ним к вершине холма, из последних сил давя в себе рыдания, чтобы не прерывать неровным всхлипом тихих слов Артурии и…

..как можно быть настолько слепой?..

Как можно не увидеть ужаса в глазах Бедивьера? Как можно не понять его чувств? Как могла его Мастер так эгоистично упиваться собственным горем, чтобы не заметить куда более глубокие эмоции?
Не заметить настоящее отчаяние. Настоящую боль…

..непростительно….

Кто еще кроме самых близких мог бы так остро и метко, так беспощадно и твердо сказать именно то, что причинит самую страшную боль? Зная о чувствах и надеждах… зная о стремлениях и причинах. Зная все наперед – ударяют сильнее многих других.
Но кто еще кроме самых близких мог бы сказать это… во благо…

Сказать… и сделать.

Клинок появляется в руках Артурии, и Ада вздрагивает, глотая слезы. Если до этого она стояла безмолвной тенью, не решаясь вмешаться в ход самого нежного и искреннего из возможных прощаний, то теперь она приходит в движение.

«Нет!» – Негромко вскрикивает она, и бросает на Бедивьера взгляд, полный тревоги и смятения. Только что она была готова взывать к силам, подобным тем, что позволили совершить ей ритуал призыва, лишь бы только даровать Лансеру жизнь, но теперь – готова молить о том, чтобы ему позволили принять смерть.
..легко ли ей вообще принять, что порой смерть может быть… милосерднее?

Ада падает на колени перед Королем Рыцарей.
«Если леди Амели может спасти одного из вас, то я прошу… Пусть это будете вы. Прошу… не связывайте его… таким…» – сбивчиво бормочет она… и осекается, понимая нечто другое. Она медленно переводит взгляд на Бедивьера.

Этот приказ – последняя воля Его Короля.

..страх причинить кому-то боль…
..то, что ему действительно нужно…

«..не действовать из страха», – одними губами произносит Ада, не отрывая взгляда от бледного Бедивьера. Причинить ему боль она боится даже больше, чем боится потерять его. В конце концов, его смерть ранит лишь одного из них.
Исполняя приказ Короля Рыцарей, скорбеть в их паре будут двое.
И она – должна быть сильной в этот миг.

Она кивает Бедивьеру – и отводит взор, заглядывая в глаза Артурии Пендрагон.

«Спасибо… Мой Король», – глухо произносит она, признавая приказ, отданный Лансеру… Благодаря за подаренный им мир и Надежду. – «Эти же слова хотел сказать мой прадед. У него было… достаточно лет, чтобы понять это».

Должна. Быть. Сильной.
Для себя. Для других.

Ада поднимается с колен, но склоняет голову – в знак почтения и признания. Она ступает к Амелии с тем, чтобы опустить ладонь ей на плечо и крепко сжать. Неважно, желает ли Нитерберг сейчас замкнуться в своем горе или разделить эти мгновения с тем, кто ей роднее и ближе. Неважно даже если Амелия оттолкнет ее сейчас, даже если рассердится и ударит в бессильной злости. Неважно.
Важно лишь то обещание, которое несет в себе этот жест.

Ты не одна, Амелия Нитерберг.
Ты. Не. Одна.

+1

718

7.430.7 Ада

_________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Ответа и не нужно. Ада сжимает ладонь на плече Амелии, но сама не отрывает взгляда от Короля и Его Рыцаря. Золотые искры отражаются в серо-зеленых глазах – отголоском угасающего чуда, но ни слезы Бедивьера, ни слова Амелии не заставляют ее задрожать. Она стоит твердо, держит руку крепко. С подножия холма могло бы показаться, что Бен-Берцаллель наконец взяла себя в руки.

Плачет она беззвучно. Крупные слезы катятся по щекам, но безразличны к ним и союзники, и сама Ада. Она разжимает ладонь лишь чтобы дать Амелии выместить гнев о промерзшую землю… и поднимает лицо к небу, навстречу скупым, но ласковым солнечным лучам.

«Амелия», – тихо зовет она, не решаясь вновь коснуться подруги. – «Небо… всегда было таким красивым?»

Это ложь. Небесный свод ничуть не изменился со вчерашнего дня – а алый цвет его стал еще более зловещим, будто впитал в себя кровь, пролитую сегодня магами и людьми, Мастерами и Слугами, виновными и невинными. Насытившись их ранами и болью, небо над стремительно угасающим Миром наполнилось новыми оттенками огня и меди, заиграло новыми переливами багрянца, но в сущности осталось все тем же.

Небо – не изменилось. Изменились глаза, смотрящие на него.

«У нас есть Завтра. Она подарила нам завтрашний день. Они все подарили нам его», – Ада оглядывается и видит, как земля под их ногами становится пристанищем для бойцов Blackguard. Простые люди находят свой покой наравне с теми, кто принял когда-то благословение Святого Грааля – и проклятие Судьбы.

Ада осторожно касается волос Амелии и всего на секунду приобнимает ее, прижавшись щекой к макушке. Она очень хочет придать ей сил, поддержать – но согласна с ее словами и благодарна за это понимание. Ее Слуга жив и нуждается в своем Мастере – даже если сам он, гордый и сильный рыцарь, никогда этого не признает.

«Бедивьер», – окликает Ада его, застыв в шаге от фигуры в серебристых доспехах. Всего шаг… или целая пропасть? Ради него – не страшно и в пропасть. Ада падает на колени как подкошенная – и накрывает плечи рыцаря руками, неловко и безмерно осторожно обнимая его. Чумазой щекой она прижимается к светлому, будто светящемуся изнутри наплечнику.

«Бедивьер», – повторяет она негромко. – «Ты помнишь… Помнишь. Ты сказал, что твое копье станет моей Судьбой. А я – что могу доверить тебе все… что хочу доверить тебе все. И это не просто контракт… Не просто обещание. Ты…» – тонкие пальцы перебирают волосы рыцаря, переплетая светлые пряди так же, как Судьба переплела их сущности. – «..ты – часть моей души. Часть меня. Слышишь? Мы связаны так крепко не для того, чтобы ты страдал один, мой рыцарь. Твоя боль… твоя Судьба. Наши. Я рядом. Я помогу вынести их. Наш путь… мы пройдем его вместе».

Слезы бегут по щекам, а голос становится все тише, и последние слова, кажется, не разобрать даже Амелии. Это неважно, потому что предназначены они лишь одному Бедивьеру – и он их точно услышит. Ада гладит мужскую спину – больше для себя, ведь едва ли он чувствует что-то через прочную сталь. Медленно отстранившись, она заглядывает в глаза рыцаря и протягивает ему здоровую ладонь.

«Ты дашь мне руку, Бедивьер? Мы… вместе?»

8.431.8 Ада

_________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Губы Ады вытягиваются в ободряющей улыбке – на заплаканном лице она выглядит вымученной, а пальцы сжимаются поверх серебряной ладони почти без сил. Она кивает, вместо слов говоря: «Я верю». Верит Бедивьеру и его клятве. Верит в него.

«Я помогу», – пытается вклиниться она. Получается весьма двусмысленно: поможет с поисками или с кровью Вилфрида Гамелина? Ада неловко и устало улыбается Амелии, надеясь, что та поддержит предложение Лансера… и совершенно белеет, слыша вызов Кастер и гордый ответ Беатрис. Бен-Берцаллель стоит в стороне от этого действа – оскорбления и дерзость остались у подножия холма, и не направлены они ни на Аду с Бедивьером и Эсавой, ни на Амелию.

И все же в глазах Ады закипает гнев – но до того это нетипичное для нее чувство, что даже оформиться оно не успевает… В отличие от чувств миниатюрной светловолосой девочки. Все разговоры прерываются – да что там разговоры, останавливаются и мысли, и даже биение сердца. Ада застывает как вкопанная, но она слишком истощена, чтобы в самом деле испугаться. Единственным жестом выдает она страх – рефлекторно подается к вставшей на ее защиту Эсаве.

Интересно, не вмешайся этот мальчик… они бы все умерли? Ада растерянным взглядом провожает дракона и, кажется, вообще не сразу понимает, о чем говорит Амелия. Это все… определенно перебор для одного дня.

«Не вздумай», – сбросив с себя оцепенение, возражает Ада. Неловко шагнув за Нитерберг, она крепко обнимает ее со спины. Здоровая ладонь сжимается в кулак напротив груди Амелии, а поврежденная рука, дрожа от напряжения и боли, замирает у живота. – «Где твое здравомыслие? Вчера после сражения я была… в плохом состоянии. И Амальтея не упустила возможность напасть… вы с Артурией защитили нас. Мы уже не вернем этот долг в полной мере… Но можем уберечь тебя. Поэтому… позволь Бедивьеру позаботиться о тебе так же, как он позаботился бы о Своем Короле».

Она качает головой и невольно фыркает, когда волосы Амелии щекочут нос.

«Хотя бы сегодня. Мы найдем завтра Вайсса и Валлу. Обязательно», – звучит совсем глухо. Хватка тонких рук становится все слабее – и пока силы не оставили ее окончательно, Ада отстраняется от Амелии и в полтора бесконечных, мучительно длинных шага возвращается к гомункулу.

«Спасибо, родная. Без тебя я не пережила бы этот день», – тихо шепчет она, подаваясь вперед, чтобы… буквально рухнуть на Эсаву.

+1

719

0

720

https://2.bp.blogspot.com/-sgnaDmYxmg8/Wbl_3Ze6ImI/AAAAAAAATVs/iETXGbDP3Kol-8oWijOKwM5TIkz6goS7wCLcBGAs/s640/output_2t5J4q.gif
Раунд 10 — 0:10

0


Вы здесь » Code Geass » Архив » Нана vs Юфи [2019]