По любым вопросам обращаться

к Vladimir Makarov

(Telegram, Discord: punshpwnz)

Рейтинг Ролевых Ресурсов - RPG TOP Для размещения ваших баннеров в шапке форума напишите администрации.

Code Geass

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Code Geass » События игры » Turn V. Strife » 12.11.17. Долгожданная встреча.


12.11.17. Долгожданная встреча.

Сообщений 1 страница 14 из 14

1

1. Дата: 12.11.17
2. Время старта: 17:30
3. Время окончания: 18:30
4. Погода: За окном пасмурно, легкий дождь.
5. Персонажи: Ли Синке, Тяньцзы, Хоу Шан.
6. Место действия: Центральный госпиталь Внутренней Армии в Пекине.
7. Игровая ситуация: Через полчаса после беседы с генералом Шаном, полковника... нет, просто человека - самого счастливого во всем Пекине, если не во всем мире - простого юношу по имени Ли, ведут к Дочери Неба. И впервые за несколько лет Синке, перед самой дверью, задается вопросом, а помнит ли она его? Это, впрочем, не мешает ему без сомнений открыть дверь. И вот он - худощавый, все с теми же длинными черными волосами, в больничном халате и тростью, которая помогает ему не упасть, стоит в дверном проеме, мягко улыбаясь, а затем, оказывая знак почтения императрице, низко кланяется, едва сумев разогнуться обратно, не упав. Вслед за Ли входит и генерал Шан, который, судя по всему, хочет удостоверится, что Синке "не ляпнет лишнего".
8. Текущая очередность: по договоренности.

Созданный мной эпизод не влечет за собой серьезных сюжетных последствий. Мной гарантируется соответствие шаблону названия эпизода и полное заполнение шапки эпизода на момент завершения эпизода

Отредактировано Li Xingke (2016-05-24 11:33:51)

0

2

Генерал Хоу возглавлял процессию, следовавшую по коридору госпиталя, в особое отделение, как называли его сотрудники «генеральское крыло», предназначавшееся только для самых высокопоставленных и ценных пациентов, хотя на особу такого ранга здесь никто не рассчитывал. Возможно, генералу стоило наносить личные визиты Дочери Неба вверенной его опеке чаще, но сейчас обязанности просто съедали его. Тем не менее «Кровавая Собака» не сомневался в благополучии и безопасности Тян Цы с тех пор как ее перевезли на попечение врачей «Черного Знамени». Главный Госпиталь Внутренней Армии разительно превосходил Центральный Военный Госпиталь, давно ставший кормушкой для нескольких прихлебателей бывшего военного министра. Наводить там должный порядок сейчас просто не доходили руки, хотя казнокрадство там все же присечь удалось. Вряд ли до победы над самозванцам и евнухами удастся что-то радикально изменить и условия доступные «демонам-псам» оставались предметом жгучей зависти солдат других армий.
Впрочем, генерал не собирался ни жалеть об этом, ни тем более испытывать чувство вины. Пусть винят в этом своих командиров. В семье старого Шана никогда не забывали, что «Заботиться о своих солдатах надо так же как о своей семье» и «Если относишься к солдатам как к любимым сыновьям, сможешь пройти с ними преисподнею насквозь». Потому сейчас именно Внутренняя Армия являлась становым хребтом всех сил лоялистов, пока Северные Армии связаны русскими на границе. И это не могло не наполнить гордостью создателя этой армии.
Вслед за генералом и его адъютантиками медсестра вела кресло-каталку полковника Ли. За отпущенное время ему придали максимально здоровый вид,  какой был возможен, чтобы не расстраивать Императрицу и не допустить сомнений что жизнь его вне опасности и он вскоре поправится. Замыкал процессию караул «Небесных Псов», даже в своей полной боевой экипировке, стилизованной под доспехи воинов легендарных эпох, свободно перемещались по широким коридорам госпиталя.
Обеспечивая пребывание Дочери Неба здесь, «Кровавая Собака» старался учесть и безопасность, и традиции и обеспечение необходимого для юной девушки комфорта. Стороннего наблюдателя результат мог удивить, но Хоу Шан в важных вопросах всегда предпочитал перегнуть палку, чем проявить недостаточно предусмотрительности. Императрица уже была достаточно здорова чтобы гулять в парке под присмотром врачей, в специально отведённое для этого закрытой части, вблизи госпиталя. Излишняя охрана не должна была раздражать постоянным присутствием. Однако весь корило ведший к ее палате занимал караул бойцов «Корпуса Смерти». Элитны солдаты «Внутренней Армии», в броне стилизованной под изображения неуспокоенных мстительны духов, они были готовы встать последней стеной между врагами и Дочерью неба, если каким-то чудом врагам удастся прорваться к Лиюаню. Еще один такой же караул стоял снаружи, под окнами палаты.
Генерал прошел мимо внешней стражи, встал перед камерой дававшей изображение внутренней охране и по внутренней связи назвал пароль. После этого двери палаты открылись и посетители вслед за генералом вступили в промежуточную комнату охраны. Здесь их встретили четыре женщины в форме  офицеров Особых Подразделений Черного Знамени. Телохранительницы сопровождавшие Императрицу во время прогулок, они же отвечали за ее экстренную эвакуацию в случае необходимости. Никто, включая врачей, не мог пройти к Императрице без личного досмотра. Кроме генерала Хоу.
В палате Дочь Неба кроме дежурной медсестры неотлучно находилась Лю Лун одна из наложниц Шана. Юная Дочь Неба не могла покидать запретный город без сопровождения «одаренной женщины благородного происхождения, блюдущей нужды повелительницы». Об этом правиле евнухи счастливо предпочли забыть, но генерал преступив к обязанностям первым же делом направил к императрице эту весьма милую девушку  из достойной но увы разорившейся семьи.
- Ваши покорные слуги выражают почтение и преданность  перед своей Божественной повелительницей, - генерал низко поклонился, произнося обязательное приветствие. – Долгих лет жизни Дочери Неба, Долгих Лет.

+2

3

Время в больнице текло медленно и тягуче, словно густые чернила для каллиграфии. Бесконечные капли стучали в оконное стекло как-то глухо и приглушенно. Это было почти незаметно, но Тянцзы неосознанно вслушивалась в шелестящий звук в минуты покоя, пытаясь найти в своем существовании здесь каждую интересную деталь. Возможно, все дело было в том, что стекло оказалось бронированным. Как, впрочем, и стены, и двери. Как и все, что окружало её здесь. Даже лица солдат, которые она видела здесь, были закрыты бронёй.
Лю Лун взглянула на часы, висящие на стене. Стрелки двигались будто с усилием, с натугой совершая каждый новый рывок вперед.
- Приказать приготовить доску для сянци, императрица? – дружелюбно осведомилась она.
Вечером они часто играли в сянци или европейские игры, глядя на которые девушка неизменно вспоминала яркую улыбку маленькой Мирцеллы. Днем, в свободное от обследований и процедур время, они выходили гулять в маленький и красивый дворик, вышивали шелком, смотрели добрые и красочные киноленты, в основном прошлого века. Ей позволяли читать – разумеется, столько, чтобы не перенапрячь зрение и организм. Лю Лун была разговорчивой и вызывала тихую, но ровную симпатию. Персонал больницы мало отличался от окружения, к которому привыкла Тянцзы в своем дворце. Все были услужливы, милы и не отказывали Дочери Неба ни в одной её просьбе.

Кроме одной, на которую робкая девушка решилась лишь раз. Увидеть новостные сводки. После мягкого, виноватого отказа, Тянцзы смутилась и не решалась больше заикаться об этом. Она хотела возразить, она убеждала себя, что это в её праве. Но медсестры были так милы и опускали ресницы почти искренне, а Лю Лун немедленно принялась сама рассказывать ей о событиях в Китае, стараясь порадовать императрицу…
Тогда, раньше, лежа в постели, плача от боли и глядя в окно, Тянцзы спасала свои увязающие мысли слабой тоненькой решительностью и мыслями о том, как она сможет постоять за себя перед Евнухами. Сознание, перенасыщенное образами и впечатлениями, напитанное отрывочными примерами и характерами встреченных ею за последнее время людей, рисовало яркие картины, в которых Тянцзы была смелой и мудрой императрицей.
Но это было тогда, на грани обморока и в плену влажных простыней.
Заботливым людям вокруг нее, обычным представителям её народа, она перечить не могла. Оставалось быть благодарной за этот замкнутый счастливый мирок за бронированными стенами, который для неё так старались создать.

Лю Лун ждала ответа, радостно улыбаясь. Тянцзы тихонько и вежливо улыбнулась ей в ответ.
- Нам не очень хочется играть…
Компаньонка не расстроилась. Её, казалось, вообще нельзя было расстроить или огорчить. То ли она, как и все, старалась ради своей императрицы, то ли она просто была такой.
- Давайте сделаем Вам прическу, императрица? Традиционную или современную, как Вам будет угодно. У меня есть шиньоны, украшения, деревянные палочки с подвесками… Можно вплести цветы и подчеркнуть благородный цвет Вашего лица.
Тянцзы не хотелось отказывать Лю Лун во второй раз, и она вежливо кивнула. Девушка встала позади нее и расплела правую сторону головы, коснулась прядей изящным гребнем с перламутровой инкрустацией.
- Есть в Китае легенда, уходящая вглубь веков, о Чанъэ, жене стрелка Хоу И, которая стала богиней Луны и поселилась в Лунном дворце вместе с лунным зайцем. Её волосы были подобны бледным лучам, стекающим в ночной мир, словно туман. Ваши волосы, Дитя Неба, тоже похожи на лунный шелк. Распоряжусь, чтобы нам предоставили все необходимое для рисовой маски...

В этот момент, двери палаты открылись. Тянцзы удивленно подняла ресницы. Никто не заходил к ней без предупреждения со стороны охраны и её личного, либо разрешения Лю Лун на аудиенцию. Кроме генерала Хоу. Именно его широкую фигуру увидела девушка на своем пороге. А за ней… за ней была еще одна фигура, облаченная в белый халат, с длинными темными волосами, падающими на лицо.
На мгновение, Тянцзы удивилась, почему и зачем Хоу Шан привел к ней незнакомого мужчину, но только на мгновение. Потом их взгляды встретились. Короткие пальчики Тянцзы судорожно вцепились в гладкую ткань ципао на коленках. Пульс участился. Как в тумане звучали рядом размеренные слова официального приветствия генерала… Императрица была потрясена. Она и не думала, не надеялась, даже не могла помыслить о том, что её будничную замкнутую гладь вдруг разорвет эта высокая фигура.

- Синке..? – голос получился полузадушенным и почти сорвался. Она сидела и во все глаза смотрела на него: тоненькая, бледная, с глупо несимметричной прической, не в силах собраться и принять своих подданных как подобает их императрице. Время, казалось, замерло.

«Кажется, ты научилась скрывать только свои слёзы, Цзян Лихуа».

Отредактировано Tianzi (2016-06-02 18:47:30)

+3

4

Когда в последний раз Синке видел свою императрицу, свою спасительницу и самого дорогого своего друга, она была, как всегда, по-хорошему помпезно и красочно одета, как и подобает Дочери Неба. Да и в остальные их свидания она выглядела точно так же. За всем этим убранством многим тяжело было разглядеть просто маленькую девочку с взваленной на нее тяжеленой ношей, которая не всякому атланту была по силе. На одном ее плече сидели евнухи вместе с узурпатором, на другом русские, британцы и европейцы, а на шее висела тяжким грузом ответственность за весь китайский народ.
Но сейчас он застал вовсе не Дочь Неба. Перед ним в больничной койке сидела простая девочка пятнадцати лет, нареченная Цзян Лихуа. Такая растрепанная, такая несобранная и такая…
…такая прекрасная в своей простоте.

- Синке, - как-то неестественно произнесла она – он помнил ее голос совсем другим. Должно быть, она еще слаба. Может они все же поторопились с визитом, подумалось вдруг полковнику, от чего он вдруг почувствовал себя несколько виновато.

Синке глупо замер в проходе, опираясь на больничную трость. Он, казалось, забыл, что такое официоз, и вместо того, чтобы поприветствовать Дочь Неба как должно, он выдал глупое и сдавленное:
- Д… Да.

Он так долго ждал этой встречи.

Так долго…
…Только для того, чтобы повести себя, как смущенный и неготовый к ответу школьник перед доской.
И - идиот.
После своего ответа Синке достаточно неуклюже поклонился – общая слабость и полученные ранения все еще давали о себе знать, хотя надо признать, что в этом смысле держался Ли молодцом – о том, насколько серьезно он пострадал, судить было сложно. Лицо его было румяным – больше от смущения, чем от здоровья – выправка делала его внешне полным сил, халат скрывал многочисленные бинты и повязки. Лишь казенная трость намекала на то, что «не все спокойно в Датском королевстве».

Как только Ли разогнулся, он все же добавил:
- Долгих лет жизни Дочери Неба.

Отредактировано Li Xingke (2016-06-07 21:07:30)

+3

5

- Полковник Ли Синке, которого желала видеть Божественная Императрица прибыл, - произнес генерал распрямляясь после поклона. Его цепкий взгляд моментально уловил, как подействовала эта встреча на Императрицу и полковника. Особенно удивила реакция Тянцы.
Шан догадывался, что здесь у Дочери Неба что-то большее, чем простой интерес, но подобного не ожидал. Что же могло связывать ее с этим, до недавнего времени ничем не выдающимся человеком. Ведь в последний раз Ли Синке был в столице еще до того как стал офицером.
Может быть, стоило предупредить Божественную о визите, а не устраивать этот сюрприз. Но отрадно было видеть, что Дочь Неба уже практически оправилась. Хотя генерал итак был осведомлен об этом по докладам лечащих врачей, но одно дело прочитать доклад, а совсем другое видеть своими глазами.
- Ну что же ты наделал, внучек, - с легкой улыбкой шепнул «Кровавая Собака» в сторону Синке. – Так смутил Божественную Императрицу.
Полковника к слову проняло едва ли не сильнее. За подобную оплошность в другой ситуации могла бы последовать очень суровая кара. Но «Кровавая Собака» устроил эту встречу, чтобы порадовать Императрицу, так что на этот раз грех полковника можно и простить.
- Я счастлив видеть как здоровье и силы возвращаются к  нашей Божественной Императрице, - генерал продолжал говорить, как ни в чем не бывало, не давая молчанию затянуться. – Народ Поднебесной с нетерпением ждет, когда Дочь Неба сможет вернуться в Запретный Город.

+1

6

Когда Цзян Лихуа была десятилетним ребенком, все казалось очень простым и понятным. Синке был её другом – и разница в возрасте её не волновала от слова совсем, ведь с ней рядом никогда не было других детей, и она в принципе смутно делила людей на старших и ровесников. Единственная дружба за всю ту, старую, медленную и тягучую жизнь... Тянцзы не осознавала, но именно она позволила ей сформироваться живым человеком, а не только Божественным Дитя. Возможно, даже тех мечтаний и планов, что она строила, лежа в постели раненая, никогда бы не возникло в её голове, если бы не Ли Синке.

Все годы Тянцзы свято хранила память о нем. Она остро скучала, в разных ситуациях часто представляла, что она могла бы сделать, будь он рядом. В последний год случилось так много… В том числе – она побывала снаружи, покинула Запретный Город. Тянь ясно помнила странный привкус горечи в тот самый день – не её друг был рядом с ней в этот долгожданный момент. И не особенно-то радужно все обернулось без него.

Захотелось заплакать, но Тянцзы усилием воли сдержала слезы. Зато она наконец улыбнулась, глядя в глаза Синке – улыбки ей сдержать не удалось.
- Мы думали, ты никогда не придешь, - промолвила она просто и искренне, в этих словах не было ни намёка на упрек, только бесконечная радость и, кажется, облегчение.

Находчивая Лю Лун за пару мгновений расплела ей вторую половину головы и ловко собрала волосы в аккуратный пучок – Дочь Неба могла быть сдержанной перед подданными, но ни в коем случае не растрепанной. Тянцзы встала, подошла к посетителям, но замерла на некотором расстоянии от мужчин, не решилась подойти ближе. Она вдруг поняла, что многое изменилось с тех пор, как она, кроха, могла радостно подбежать к нему. Теперь Синке был совсем взрослым, а она - еще нет, но в то же время уже перестала быть ребенком.

- Мы выражаем тебе Нашу благодарность, генерал Хоу, Наш друг - Божественная никогда не кланялась «простым земным подданным», но Тянцзы склонила перед Шаном только голову – высшая мера признательности, которую она могла себе позволить. – Ты угодил Небу в высшей мере тем, что позаботился об этом человеке.

Девушка не знала точно, что движет генералом, и зачем он сделал это – однако, она искренне и тепло была благодарна за то, что он обрадовал её. Кольнуло в сердце только упоминание о Запретном Городе – однако, она предпочла пропустить его мимо ушей.

- Полковник, значит… - она перевела взгляд на Синке, который возвышался над ней и генералом на добрые две головы, и наконец заметила его состояние. Тянь стало невыносимо стыдно: встреча так потрясла её, что она даже не увидела ни бинтов, ни движений, сопровождаемых усилиями.
"Он жив, он пришел к нам через столько лет - но каких трудов это ему стоило? Каким же сложным был его путь, пока мы сидели за толстыми стенами Запретного Города?"

- Тебе больно?.. – ей хотелось подойти ближе, но она не решалась и просто стояла, глупо сведя вместе пальчики ног, стараясь держать спину прямо а подбородок высоко, как подобает. – Как это случилось, что произошло? Мы можем чем-нибудь тебе помочь?

Отредактировано Tianzi (2017-02-09 23:42:24)

+3

7

Несмотря на тяжесть своего состояния, Синке искренне улыбался. Он, наконец, вновь увидел ее. Тепло от близости самого родного и ценного для него в жизни человека разливалось по телу и придавало сил, бодрости и решимости держаться молодцом, дабы не причинить ей боль – она и так уже слишком много боли перенесла.
- Я дал клятву Дочери Неба вернуться, и значит я не мог не прийти, - с дрожащим от волнения голосом произнес юноша, - Мужчине положено исполнять свои обещания.
«Я помню, что клятва звучала немного иначе, но прояви терпение – не все сразу. Мы еще успеем выйти за пределы этой «тюрьмы»», - вот, что хотел он ей сказать, но не мог – и генерал бы не понял, да и неизвестно, как бы отреагировала компаньонка – наверняка приставленная к Императрице все тем же генералом.
Их присутствие вообще стесняло его. Он так о многом хотел ей поведать, рассказать о том, о сем, столько времени ведь прошло. Рассказать о друзьях, которых он приобрел за это время – о тех, что помогли бы Императрице в ее долгом Пути. Рассказать о народе. Рассказать…
…в основном о хорошем, пока. Не потому, что генерал приказал, но потому, что Ли сам понимал – нельзя сейчас волновать Тяньцзы слишком сильно – а он и так уже одним своим присутствием буквально взбудоражил ее.
- Тебе больно? – о нет, этого он больше всего и боялся – Как это случилось, что произошло? Мы можем тебе чем-нибудь помочь?
Врать в глаза Императрице он, конечно, не хотел, да и не стал бы ни при каких обстоятельствах. Но сейчас Синке просто решил ограничиться лишь самыми общими словами. Она держалась гордо и сильно, но в душе – полковник почему-то был уверен в этом – оставалась все той же девочкой, которую он встретил когда-то давно. Поэтому если сейчас начать рассказывать ей о том, что в нее стреляли люди, которым она так или иначе доверяла, и что именно они довели его до такого состояния…
...нет. Он не может себе такого позволить. Это было бы правильно – несомненно. Так и надлежало бы поступить. Но он не имел права делать это сейчас.

- Я храбро сражался с вашими врагами, Дочь Неба, - ничуть не соврав ответил Синке. Против него одного выступила целая свора наемников, нанятых Евнухами, и он честно пытался их всех раскидать, как заправский супергерой. Проблема заключалась только в том, что жизнь – не комикс, которые миллионными тиражами продаются в СБИ и проникают теперь в Китай, как неизбежное следствие сотрудничества между двумя государствами. Жизнь – это жизнь. И с большой долей вероятности десять мужиков все же завалят одного. Особенно если у них есть шокеры и дубинки, - и получил некоторые травмы, но уже иду на поправку, чтобы и дальше защищать Дочь Неба и Ее народ от посягательств врагов. И я искренне надеюсь, что сама Дочь Неба так же быстро идет на поправку, – Ли едва заметно хулигански подмигнул своей Императрице – так, словно просто что-то в глаз ему попало. Пусть он и был Полковником, пускай он и являлся уважаемым человеком в армии, он все же был выходцем из крайне простой семьи и позволял себе такие нарушения этикета, которые ни один уважающий себя знатный и благовоспитанный человек не позволил бы. Иногда это случалось просто по незнанию, но сейчас – от возникшего вдруг нахальства – может быть, этим он стремился компенсировать излишнее волнение.

+2

8

- Благодарность Божественной Дочери Неба, есть высшая возможная награда, - генерал еще раз низко поклонился Императрице. Еще один выверенный поклон, в котором ни один ревнитель церемониала не нашел бы изъяна. Положение обязывало. Но в то же время Шан не переставал следить за царственной девушкой и от него не укрылся тот блеск, что промелькнул в ее глазах. Сколь многое было в нем, и «Кровавая Собака» окончательно уверился в двух вещах. Ли Синке оказался действительно дорого Дочери Неба. И, что сейчас куда важнее важнее, Божественная Повелительница Поднебесной скоро должна будет окончательно оправиться. Она должна жить, в то время как миллионы подданных готовы умереть за нее. Потому императрица должна быть счастлива, должна пребывать в покое, оставаясь символом, во имя которого сражаются. Вот только этой гармонии не суждено будет продлиться долго. Этой девушке суждено править Китаем, а потому генерал должен подготовить ее к этому бремени. Ведь ничтожные кастраты сделали все, чтобы императрица-ребенок так никогда и не выросла. К счастью они многого не заметили и многого не смогли понять. Но как не старайся, колесницу судьбы нельзя остановить, можно лишь попытаться повернуть ее.

Взгляд Шана вновь упал на новоиспеченного полковника. Да он был мастером, но не смог скрыть идущую в его сердце борьбу. Не от нюха «Кровавой Собаки». Ли Синке действительно многое себе позволял,  пусть даже в это время и в этом месте. И все таки, если  генерал не ошибся, этот молодой воин еще принесет большую пользу. Хотя бы своей преданностью Дочери Неба, которой всегда нужны будут люди, в которых верность сочетается со способностями. Но это дело бедующего, а пока полковник Ли должен будет приложить усилия на своем месте.

- Полковник слишком скромен, преуменьшая сделанное, - Хоу Шан прекрасно знал, что нужно сделать и сказать. -  Предатели жаждущие захватить власть в поднебесной, знали о его преданности Божественной Дочери Неба и потому он стал их целью еще до начала мятежа. По их приказу он был схвачен и подвергнут истязаниям, за то что никогда бы не признал мятежных евнухов своими господами. Но он выдержал выпавшие ему испытания с завидной стойкостью. Будь каждый ваш солдат хоть немного подобен ему, измена евнухов была бы невозможной.

«Кровавая Собака» опустил подробности пыток, которые применили к пленнику, хотя врачи составили для него подробный отсчет. Нельзя было шокировать Императрицу подобным. Но она должна запомнить, что ее враги мучали дорогого ей человека, за то, что тот верил в нее.

Отредактировано Хоу Шан (2016-11-01 18:00:28)

+3

9

Тянцзы пока ещё не пришла в себя - о, она вообще не знала, как скоро сердце перестанет так часто биться от волнения, а ладошки потеть. Кажется, у неё слегка подскочило давление. Это явно не понравится врачам. А вдруг её будут ругать? А вдруг будут ругать Синке? А ведь Тянь ещё помнила смутно, что когда кроха-императрица не могла уснуть после встречи со своим взрослым другом, няня была недовольна, поджимала губы, жаловалась евнухам...

Синке подмигнул ей, и от этого непозволительного жеста веяло успокоением, напоминанием о безоблачных детских днях, проведённых вместе, - но он не смог унять девичью взволнованность и почти незаметную дрожь. Тянцзы переводила живой обеспокоенный взгляд с одного посетителя на другого, и тонкие светлые брови ползли всё выше вверх.

"Он сражался за Нас, бился с предателями за Нас, не забыл Нас... О, Небо, Хоу Шан что-то сказал Нам об истязаниях?.."

Тянцзы чуть побледнела - если можно быть ещё белее благородной китаянке после тяжёлой болезни, но не пошатнулась, удержалась перед своими подданными с достоинством. Это стоило маленькой девушке труда: ей вдруг вспомнились те ужасные минуты на грани с чернотой, когда единственным мостиком, что связывал её с миром, была боль.
А ведь её лишь ранили в плечо.
Пусть это было серьёзное и опасное ранение, как твердили все вокруг неё - никак нельзя было употребить к нему это неприятное, шипящее, пугающее слово. Ис-тя-зать.

"И всё ради Нас."
Так хотелось отступить маленькими шажками к кровати, забраться под мягкое стерильное одеяло, не пахнущее ничем, и вообразить себе совсем другую встречу с Ли Синке, здоровым, радостным, в светлом садике, в беседке у ручья...
Жаль, что Тянь почти не могла представить никаких других садов и беседок кроме тех, что видела в Запретном Городе.

Она обратилась к генералу Хоу, мощная фигура которого способствовала образу сильного во всех отношениях человек.
- Наш друг, скажи Нам, Мы хотим знать, эти люди, что... нанесли травмы Синке, найдены? Мы не хотели бы, чтобы они причинили вред другим людям Китая... - Тянцзы вдруг поняла, как глуповато это звучит, ведь идёт война, и у людей Китая есть тысяча других причин страдать.
- То есть, Мы не хотели бы, чтобы кто-то другой причинил людям вред тоже... - императрица совсем смутилась, так и застыла с царственно прямой спиной, глотая воздух маленькими порциями.

Ей не разрешали смотреть новостные сводки - но она не была настолько наивной, чтобы не догадываться, почему.

- Мы ведь должны что-то сделать, - неуверенно, но без вопросительной интонации обратилась Тянцзы к мужчинам.

Отредактировано Tianzi (2017-02-09 23:41:45)

+1

10

Генерал Хоу, не сводил внимательного взгляда с Божественной правительницы Поднебесной, насколько позволяли правила приличия. Кто бы мог подумать, что встреча с этим офицером вызовет в юной императрице такую бурю чувств. Все-таки она провела жизнь в полной изоляции, даже по меркам знатнейших семей Китая, где принято отгораживать дочерей от мира всеми средствами. Но тем больше работа предстоит ему, ведь за отпущенное ему время он должен передать страну правителю, достаточно сильному и искусному, чтобы провести ее до конца смутных времен и потому уже сейчас он начинал преподавать Тян Цы первый урок.

Чтобы пройти это испытание, молодой правительнице действительно нужна была поддержка,  но во многом Хоу Шан был связан правилами и традициями. У него, конечно, были планы, как улучшить ситуацию в самом ближайшем бедующем, но сейчас, после того как он забросил первые семена, надо было говорить втройне осторожно. К счастью, когда мужчины уйдут, его наложница сможет позаботиться об Императрице. Лю Лун не случайно была выбрана для этой службы.

Первое, что отметил «Кровавая Собака», Дочь Неба, несмотря на то как подействовали на нее новости, держалась более чем достойно своей крови и своего положения. От чего душа генерала возрадовалась. Конечно, до идеала еще далеко, но в девушке перед ним чувствовался крепкий стержень. И второе – его слова достигли своей цели. Тян Цы дорожила этим молодым человеком и теперь узнала, чему его подвергли сторонники евнухов. Без красочных подробностей, разумеется. Но именно такими Императрица их запомнит. Старый Шан видел как после этих слов она смотрела на Ли Синке, какой немой вопрос застыл в ее взгляде. Такова, увы, цена за власть, которой обладает Правитель Китайской Федерации. Евнухам нужна была Дочь Неба не имеющая понятия об этой цене, а Хоу Шану – привыкшая платить ее в полной мере. И он верил, что она необходима всей Поднебесной.

Его глаза вновь встретились с взглядом Дочери Неба, в которых читалась та самая надежда. Увы, поддержать ее всецело он уже не мог.  Чтобы исполнить это необходимо будет закончить войну победой.

- К моему глубочайшему сожалению истинные виновники этого и других злодеяний все еще избегают правосудия,  - генерал вновь поклонился. – Тайная тюрьма евнухов в Астане, где был заключен полковник Ли, была захвачена верными Божественной Императрице войсками вскоре после начала мятежа. Множество подобных объектов было  обнаружено в Пекине, как и по всей стране. Но  схватив непосредственных исполнителей, мы не многого добились. Только покончив с из мятежными хозяевами мы сможем покончить со страданиями граждан Поднебесной.

Генерал взял паузу, чтобы дать Тян Цы обдумать услышанное. Действительно, сделать необходимо было очень многое.

- К сожалению слишком многие изменили,
- продолжил он с неподдельной горечью в голосе. – Но все Северные Армии остались верны вам. Сейчас мы восстановили порядок на всех землях к северу от Янцзы, в Средней Азии и Вьетнаме. Но большинство ваших южных вассалов прельстилось посулами, мятежников. Их армии не сравняться с нашими по силе, подготовке и оружию, но многочисленны. И самое важное, что необходимо сделать сейчас, не отступать не на шаг.

+1

11

Степенные слова старого генерала эхом звучали в голове маленькой императрицы. Жуткой вереницей текли по стерильному воздуху комнаты, сплетаясь с серьёзными лицами, с изувеченным Синке, с её собственной раной в плече. Её глаза были широко открыты, Тянцзы понимала, что должна быть готовой ко всему. Она столько ждала хоть какой-то информации - с самого прошлого визита генерала! И она прекрасно знала, что информация эта будет тяжёлой. Но всё же сейчас хотелось заплакать, снова. Так обидно было за её страну, которую она представляла такой красочной и счастливой. Так больно было слышать все эти слова: злодеяния, мятежники, страдания...

Тянь больше не питала никаких иллюзий по поводу евнухов - эта толпа с одинаково заискивающими лицами за время общения с Лю Лун и Хоу Шаном успешно закрепилась в девичьей голове за понятием зла. Да и не сильно-то много радости, если говорить честно, принесли Цзян Лихуа эти люди.
Однако, вести о многочисленных изменах принять было куда как сложнее.

- Неужели Наши вассалы - плохие люди? Зачем им присоединяться к тем, кто не поддерживает Нас? Нас уверяли, что верность Божественным императорам свята для каждого, к тому же, Мы не желаем ни одному из них ничего плохого, только добра...

Она была ещё совсем наивна и слаба в этот день, что понимала уже потом, вспоминая его. Но с этого разговора с больничной палате начинался её путь - и Тянцзы, не зная и не понимая ещё, глядя украдкой на дорогого друга, делала первые робкие шаги.

- Генерал Хоу, Наш друг... Расскажи Нам о том, что вы предпримете для Китая в первую очередь. Расскажи и Синке тоже, просим тебя - Нам хотелось бы, чтобы его больше не отсылали далеко, чтобы оценили по-достоинству его умение и преданность Небу, позволив... идти подле Нас. Мы же вскоре выйдем отсюда, и сможем присоединиться к твоим делам... правда ведь, Наш друг?..

+1

12

Хоу Шан смотрел на юную императрицу настолько внимательно, насколько позволяли традиции и правила приличия. Генерал понимал, чего стоили ей те слова, что были уже сказаны и те, что он должен будет сказать. Но слишком мало временини осталось у него и у Поднебесной, потому он  должен будет продолжить. И все же, «Кровавая Собака» не просто видел, он чувствовал ту боль Дочери Неба, которая сейчас пыталась найти выход вовне, заставляла ее сердце биться чаще. Чего стоило сейчас сдержаться шестнадцатилетней девушке, которую к этому не готовили? Он знал и насколько многого. Потому еще раз убедился в правильности выбранного им пути.  Что должен сейчас сделать нормальный человек? Успокоить девушку перед ним, пообещать ей безопасность, покой, позвать назад медсестёр или дать ей остаться наедине с долгожданным гостем… Но ничего подобного генерал не сделает. Потому что в желающих заплакать глазах Императрицы он увидел то что искал. Может быть, поведи императрица себя по другому, Высший Охранитель ее Благополучия и нашел бы повод отложить эту порцию печальных вестей, но теперь это было действительно невозможно.

- Как не прискорбно сообщать вам об этом, но ваши вассалы уже давно начали тяготиться по своими обязательствами по отношению к своей Божественной Повелительнице и к Поднебесной
,  -  ответил Шан на первый вопрос. – Изменники евнухи развратили подвластных вам ванов, позволяя им накапливать богатства и создавать собственные войска сверх всякой меры, именем Китайской Федерации выжимая из их стран и народов последние соки. И теперь они не пожелают отказываться от того что получили из рук Изменников. Их армии и их средства теперь поддерживают мятежников, а их люди начали видеть в Благословленных Небесами Императорах лишь чужеземных завоевателей,  а в ваших верных подданных – врагов и угнетателей. Слишком многое было позволено вашим вассалам в последние годы. И не только им. Эта болезнь, увы, поразила почти всю Поднебесную.

И все же, покинув сегодня этот госпиталь, с собой Хоу Шан принесет радостные вести и не только о том, что к Дочери Неба возвращается здоровье. Настало его время помочь Императрице сделать первые шаги в долгом и извилистом пути, любая ошибка на котором будет стоить очень дорого.

- Поскольку мой рассказ будет долог, я осмелюсь, чтобы скрасить его, предложить Божественной Импертрице испить чаю.

Получив согласие императрицы, по приказу генерала, две прислужницы внесли поднос сервированный для чайной церемонии на троих. Генерал сам разлил чай и с поклоном понес его на столик у постели Дочери Неба. Это был улун с горы Алишань. Аромат напитка должен был хоть немного, но скрасить горести от новых вестей. Для самого генерала он был незаменимым подспорьем в тяжёлых разговорах.

- В настоящий момент  под контролем верных вам войск вся территория страны к северу от Янцзы
, - генерал поднял со стола планшет на котором появилось изображение карты, менявшееся с каждым движением его оказавшихся неожиданно ловкими пальцев. – К Югу от Великой Реки мятежники собирают свои силы. На их стороне часть регулярных армий Федерации, а так же личные армии вассальных князей от Пакистана до Индонезии. Под знамена Мятежа не встали только Вьетнам и Корея, уже не имеющие своих армий. Сейчас Корея наш надежный тыл, а наши силы защищавшие Вьетнам и Сингапур удерживают более половины войск мятежных вассалов. Британская Империя гарантировала нам полную поддержку и уже активно оказывает помощь ресурсами  и вооружением, а так же обеспечивает безопасность наших морских коммуникаций и прибрежных городов. К сожалению, в данный момент принц Шнайзель решился расположения своего отца, а вместе с ним и звания премьер-министра. Это вызывает опасение у многих, потому что его младший брат принц Ренли, занявший этот пост еще не сказал своего слова.
Хоу Шан вздохнул и продолжил.
- Мятежные евнухи продолжают называть себя законным правительством, и удерживают прежние должности. Вокруг них собралась весьма значительная группировка сторонников. Их родичи, креатуры, люди поставленные ими на должности. Генералы, губернаторы, управляющие государственных концернов. Все они собрались на юге. Лучшие части армии и авиации сохранили верность своей законной Императрице, но большая часть флота поддержала мятеж. Кроме того евнухи сделали своим знаменем молодого самозванца, обьявив его «Истинным» Сыном Неба – генерал произнес это с таким видом, будто вынужден был браниться последними словами в присутствии Тян Цы, - наследником угасшей ветви Императорского рода. Мерзкая и очевидная ложь, но увы захватившая умы слишком многих. Пользуясь бедственным положением людей евнухи завлекают новых рекрутов в свои армии и без жалости жертвуют ими. Сейчас наши армии сошлись у Янцзы и не одна из сторон не имеет достаточного преимущества, чтобы попытаться перейти в наступление. Войска евнухов и тем более мятежных вассалов не идут ни в какое сравнение с верными вам частями, собранными вокруг корпусов Войска Черного Знамени, но их все еще слишком много, а мы не можем отвести войска с северной границы.

На планшете появилась карта теперь уже другого фронта.
- Мятежники вступили в сговор с русскими и те вновь покусились на Китайские горы и реки. Сейчас нам удалось остановить их по всей границе от восточного побережья до Синцзяня, но в Северном Казахстане все они смогли углубиться на территорию Федерации. К счастью они все еще не скординировались с мятежниками, но даже так они отвлекают слишком много наших сил. Русские требуют отдать им весь Казахстан и расторгнуть союз с Британией.
Шан вновь ненадолго замолчал, давая императрице время осмыслить услышанное.
- Хоть Евнухи и являются лидерами мятежа, настоящую войну ведут их генералы. В них же и основная сила мятежа. Первый – раджа Бангладеша Мансур уль-Мульк Джанг Бахадур. Он уже выступал против Китайской Федерации и после своего поражения смог сохранить не только жизнь, но и престол. Сейчас он самый опытный и талантливый военноначальник на стороне Евнухов. Мечтает стать правителем всей Бенгалии, или даже Индии. В этом его главная слабость. Евнухам он нуден как союзник, но ему никогда не дадут командовать ничем кроме личных армий, слишком он подозрителен и для евнухов и для махараджи Индии. К его услугам миллионы его подданных, но по крайней мере техники  в его армии всегда будет не хватать. Но если бы он получил в свои руки хотя бы армии нескольких мятежных вассалов, он в текущей ситуации мог бы переломить ход войны. Следующий – генерал Янь Джанюань, как раз пользуется наибольшим расположением евнухов и весьма популярен в народе. Он последний потомок тех самых генералов из рода Янь. Он опытный и умелый генерал, но не пользуется расположением у других офицеров. Характер у него прошу меня простить ужасный. Он считает каждого солдата независимо от звания лишь военным имуществом который должен использовать ради достижения цели и не стремится это скрывать. И во всем относится к людям так же. Янь Джаньюаню все равно что противник может сделать с ним и его людьми. Потому многие талантливые офицеры готовы на все, лишь бы не служить под его началом. Но за дело мятежников он будет стоять до конца. И не в последнюю очередь из за нашей с ним кровной вражды. Наши семьи враждуют со времен династии Мин, и генерал Янь намерен поставить в этой вражде точку. Третий  - генерал Лу Дипин. Современное воплощение Луй Бу. Обожаем войсками, прекрасный тактик, но он из тех для кого война самоцель. Он быстро продвигался по карьерной лестнице, но недоволен тем что не смог вволю поучаствовать в прошлых войнах. Теперь у него есть шанс и он им воспользуется. И наконец адмирал Тинг Жучан. Самый талантливый из наших врагов. Сейчас возглавляет весь флот евнухов. Он приемный внук их последнего Министра Финансов свой человек, обличенный доверием. Более того, учился в Британии, что редкость для принявших сторону мятежа. Я уже назову его лучшим администратором среди мятежников. Именно его усилиями у Поднебесной до конца сохранядся боеспособный флот. Моряки его просто обожествляют. Не смог пока проявить себя великим флотоводцем, но задатки у него есть. Кроме того пользуется полным расположением мятежных евнухов.
Неожиданно старый генерал улыбнулся.
- Но главное что на нашей стороне лучшие генералы Поднебесной. Все Пять Северных Варлордов уже подтвердили свою верность Божественной Дочери Неба. «Бешенный Зверь» Бяо Гун – военный правитель Синцзяня, командующий Войска Красного Знамени. Он был рожден для войны и с одной дивизией не раз обращал в бегство армию. Его ярость в бою передается каждому из его солдат и тогда они сметают горы голыми руками. Его армии способны преодалетвать любые преграды и расстояния будто и не замечая их. Могу поручиться, глаза Бяо Гуна способны видеть победу сквозь любую вражескую стратегию. Одного взгляда на поле боя ему хватает чтобы начать действовать и победить. Никто еще не выдерживал столкнувшись со всей его мощью. «Таинственная Птица Войны» Ван Цы -  военный правитель Монголии, командующий Войска Белого Знамени с Черной Каймой. Самый Молодой и самый мобильный во всех смыслах. Его войска всегда быстрее противника, появляются и атакуют оттуда, где их не ждут. Невозможно уследить за его атаками, невозможно защититься от врага которого не видишь. Ван цы всегда будет там где больше всего необзходим и всегда найдет брешь в броне врага. Никто еще не смог переиграть его в эту игру.  «Белый Старейшина» Мэн Ао – военный правитель Маньчжурии, командующий Войска Желтого Знамени. Если мои внуки еще играют в солдатики, его внуки уже командуют полками. Если Мэн Ао занял оборону, то даже если сбросить на него сакурайдатовую бомбу – не поморщится. Лучший мастер обороны, его войска могут создать  неприступную крепость в голой степи за считанные дни. Ничто не способно его мутить или поколебать. Каждое его сражение – величайшее испытание на выносливость и всякий раз он одерживал верх. И Лянь По, прозванный Богом Войны – военный наместник Корей, командующий Войском Синего Знамени с Золотой Каймой. Военноначальник объединяющий в себе десятки генералов. Ни у кого нет столькиих талантов в наступлении и в обороне, в прорыве и в осаде. Про него никогда не будет сказано достаточно. Потому чем бы не обернулась эта война, сколько бы времени она не отняла, мы победим.

+2

13

Синке закрыл глаза. Генерал все говорил, и говорил, и говорил. Полковник не знал, делились ли евнухи с Императрицей информацией о положении дел в стране, но он видел, что генерал, опуская некоторые, в данный момент несущественные, подробности, выкладывал Императрице все как на духу. Он явно хотел показать, что положение не безнадежно и что они победят.

Но это ли хотела услышать Императрица?

Синке открыл глаза и взглянул на нее. На лице ее было не непонимание, не выражение вселенской скуки, не радость – на девичьем ее лице, таком красивом и свежем, было выражение скорби.

Это генерал с полковником уже давно записали Евнухов и их приспешников во враги. Но за Евнухами и прочими предателями стояли многие миллионы жителей Китайской Федерации, словно по недоумению оказавшиеся на той, предательской стороне. И когда генерал говорил «чем бы ни обернулась эта война, сколько бы времени она не отняла – мы победим», Синке, который, видимо, яснее представлял себе образ мысли Тяньцзы, видел за этой фразой то же, что и она – реки крови, неисчислимые бедствия и многомиллионные жертвы. Это не говоря уже о повсеместной разрухе, нищете и бесконечно продолжающемся голоде. Вместо хлеба ее народ будет сеять бомбы. Вместо трактора и комбайна по полю пойдут танки. Вместо того чтобы играть в догонялки, в мяч или в «храбрых воинов» при помощи игрушечного оружия, сделанного из отломанных веток, дети Китая будут вынуждены стать храбрыми войнами с винтовками, пистолетами, гранатами и ножами в руках.
И пока Императрица, ее Генералы и Полковники будут усмирять Евнухов и их сподвижников, на поле боя будут гибнуть простые китайцы.
Генерал, наверняка, это все то же прекрасно понимал – недаром его называли «Кровавая Собака». Но если он, будучи закаленным и умудренным жизнью понимал, что едва ли возможен другой исход, то Императрица…
…нет, девочка, по имени Цзян Лихуа, которая всю жизнь прожила во дворце и не видела страданий и которую только страшные события разворачивающейся Гражданской войны выдернули из ее «золотой клетки». Несмотря на свой уже не ребяческий возраст, она все же очень многого не знала, не видела. И вряд ли она была готова смириться с тем, что ей придется убивать свой народ, давить его танками, закидывать бомбами, жечь напалмом, травить химикатами просто для того, чтобы восстановить какую-то там эфемерную «целостность» и какой-то там необходимый «суверенитет».

И возможно это «непонимание» необходимо было Китаю. Все видели в Дочери Неба лишь пластилин, из которого можно было слепить что угодно. Полковник не сомневался, что даже если Хоу Шан и желает для Китайской Федерации добра, то и он видит в Императрице лишь инструмент достижения своей воли.

Синке спустя несколько секунд после завершения речи генерала вдруг поднялся, хотя это еще давалось ему тяжело. Шаг за шагом, опираясь на свою трость, он, будто согбенный старик, приближался к своей Императрице, чтобы дать ей единственный и неоценимый старик. Если бы они жили веков на двадцать с лишним пораньше, то в хрониках, составленных на конфуцианский манер, наверняка бы записали: «На Ли-цзы снизошло озарение, будто бы все предки его разом передали ему свою мудрость, и он поспешил поделиться со своей Императрицей откровением». Там бы конечно не записали, что он приблизился к своей Божественной Повелительнице на непочтительно близкое расстояние – просто потому, что он должен был шепнуть ей на ухо всего несколько, но очень важных слов:
- Божественная Повелительница, - начал Синке, - Цзян, - продолжил он настолько тихо, насколько это вообще было возможно, - Вы должны бороться, чтобы объединить Китай и принести мир Вашим землям. И пускай вас направляет Небо.
Вот так, максимально обще, он сформулировал перед ней задачу. Бороться можно разными путями. Можно так, как предлагает Генерал или кто либо еще. А можно так, как «направляет Небо», которое выражает свою волю непосредственно через Императрицу. Фактически, полковник просто дал девочке альтернативу – Она сама должна решать. Вот, в чем Ее долг - такой тяжелый для такой хрупкой и не повзрослевшей, пока еще, девушки.

0

14

Когда Тянцзы обращалась к своему генералу с просьбой – просьба эта была столь осторожна, так мягка, так неуверенно высказана. Будто бы без особой надежды на ответ. Девочка была в смятении, девочка была потеряна, она переводила взгляд с Шана на Синке, и глаза её были такими большими, такими детскими. Она настолько привыкла к тому, что её больничная палата тиха и чиста, а всё вокруг безопасно и изолировано в высшей степени – в том числе от информации о мире. Тянь хотела этой информации, бесспорно. Она просыпалась с этой мыслью каждое своё серое утро. Она желала её, она говорила с Лю Лун о новостных сводках и безуспешно пыталась подслушать хоть что-нибудь на своих охраняемых прогулках… Но время шло, и желание оставалось просто желанием. Неоформленным стремлением в подростковой голове. Чем-то, с чем девочка просто свыклась.

Императрица так мучительно хотела знать о происходящем в Китае, так желала, чтобы что-нибудь разорвало однообразную душную череду её дней. Но когда это случилось – она оказалась не готова. Правда обрушилась на белую головку, пусть и высказанная очень бережно. Тянь беспомощно открывала рот, как выброшенный на берег солнечный карп кои, задавала новые вопросы, пытаясь свыкнуться с происходящим и влиться в ситуацию. Достойно отреагировать, как подобает Дочери Неба.

Время тишины закончилось.
Маленькие глотки Алишаньского улуна знакомо обжигали горло. Тянцзы привыкла к хорошо и по всем правилам заваренному чаю, и ароматный сорт, дымящийся и строго выдержанный в 90-градусной воде, слегка успокаивал её. Хоу Шан был мудрым человеком. Его длинную речь, обстоятельную, обходительную, но при этом непривычно прямую и подробную, девушке было выдержать проще, выполняя монотонные знакомые действия.
Проще, да ненамного. Рассказ генерала длился долго – девушке показалось, что прошел час. Глиняная чашка давно опустела, изображения на лежащем перед ней планшете успели смениться несколько раз. А Тянцзы вдруг поймала себя на том, что у неё звенит в ушах.

Названия, факты, имена союзников и имена предателей… Всего этого было так много. Она натужно пыталась сформулировать хоть один вопрос – правильный, взрослый, вопрос правителя своей страны, в ответ на который Шан мудро кивнет и выдаст новую порцию уточняющих сведений. А потом она, Тянь, конечно же велит что-то такое, от чего лицо генерала прояснится, и он отдаст кому-то её распоряжения. Вот так она воображала себе этот день – день, когда всё сдвинется с мёртвой точки. И теперь, в этот самый день, маленькая Цзян Лихуа сидела перед холодной чашкой и пыталась построить в голове цельную картину того хаоса, что происходил в её стране.
А происходило страшное. Девочка медленно переваривала и осознавала то, что Китай уже нельзя назвать полностью её страной, он принадлежит ей лишь наполовину. Что там, по другую сторону Янцзы, правит неведомый самозванец, представляющийся ей страшным тираном, и её народ, расколотый и потерянный, находится там, где ему нельзя даже помочь. А множество её людей – генералов, губернаторов, некоторых она могла даже вспомнить в лицо, верят ему. И евнухам. Да, красноречивый Хоу Шан патетично обрисовал ей портреты её главных союзников и ясно дал понять своей императрице, что надежда есть и войну они выиграют. Но много ли это могло дать девочке сейчас?

...Они терпеливо ждали её ответа – старый генерал и молодой полковник. А Тянцзы не знала, что сказать. Даже пролепетать ничего не могла, как раньше. Просто молчала.

И быть может, будь здесь один генерал, почтительно сидящий в тишине со своей повелительницей, эта долгожданная во всех смыслах встреча и окончилась бы так. Хоу Шан степенно удалился бы, решив, что девушке требуется больше времени. Продолжились бы одинаковые вечера и утра в больничной палате. И не стал бы этот день никакой отправной точкой для маленькой девочки Цзян Лихуа.

Но Ли Синке был здесь. Он пришел к своей императрице и своему другу.
И, в отличие от генерала Хоу, он эту девочку знал.
«Вы должны бороться. И пускай вас направляет Небо».

Тянцзы медленно, очень медленно подняла взгляд на высокого мужчину, стоящего так близко. Ей вдруг вспомнились все их встречи тогда, давным-давно, в другой жизни. Он ведь был обычным китайцем тогда, обычным китайским юношей. Таким же, как миллионы других, которые умирают, страдают и нуждаются в ней. Прямо сейчас.

«Мы… просто должны бороться?»
Это мысль, высказанная вслух и читавшаяся в преданных глазах Синке, вдруг показалась Тянцзы такой простой и правильной. Словно не существовало иной правды. От любого другого человека, быть может, она прозвучала бы дежурной вежливой поддержкой, но не от него. Синке сказал ей бороться – и в эту самую секунду Тянцзы показалось, что небо действительно направило её. Через его голос.

Наверное, она просто была ещё очень маленькой и наивной.
Наверное, её наивности просто нужен был толчок.

Тянцзы завороженно поднялась, протянула тоненькую ручку и едва заметно коснулась мизинчиком его мизинца – самую малость, чуть задев кожей чужую кожу. Ей хотелось показать, что она услышала его послание. Синке, Неба – неважно. Что она всё поняла.
- Благодарю тебя, Наш друг-генерал за столь обстоятельный рассказ, - голос императрицы был приглушен и немного дрожал от волнения, но в этот момент ей казалось, что он звучит очень уверенно и взросло. «Обстоятельный рассказ» еще не уложился в её голове, и она ещё совершенно не представляла что ей делать, но в этот момент, в эти минуты, все детали дальнейших действий были неважны. Всё придёт, всё придёт по дороге, с помощью Неба, с помощью друзей, с помощью её народа. Надо только лишь шагнуть. Бороться. Начать.

Тянцзы приблизилась к своему генералу и посмотрела ему в глаза.
- Мы говорим тебе искреннее спасибо от имени Неба за заботу о Нас в тяжкое время, друг. Мы оправились и хорошо себя чувствуем благодаря тебе. Теперь же Мы хотим покинуть это место и предстать перед своим народом. Мы хотим сказать ему так много. И как можно скорее.

Эпизод завершён

0


Вы здесь » Code Geass » События игры » Turn V. Strife » 12.11.17. Долгожданная встреча.