По любым вопросам обращаться

к Vladimir Makarov

(Telegram, Discord: punshpwnz)

Рейтинг Ролевых Ресурсов - RPG TOP Для размещения ваших баннеров в шапке форума напишите администрации.

Code Geass

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Code Geass » События игры » Turn VI. Turmoil » 23.12.17. Потеряв, найдешь


23.12.17. Потеряв, найдешь

Сообщений 1 страница 20 из 21

1

1. Дата: 23.12.17
2. Время старта: 10.00
3. Время окончания: 12.00
4. Погода:
Температура воздуха: -25°С
Давление: 734 мм. рт. ст.
Влажность: 47%
Ветер: северо-западный, 4 м/с
5. Персонажи: Такаи Хару, Такаи Садао.
6. Место действия: База "Красноплечих", Казахстан.
7. Игровая ситуация: В очередной раз выписавшись из лечебницы, один неугомонный японец в очередной же раз получает нового второго пилота и новую машину. Казалось бы - типичная ситуация, ан нет.
8. Текущая очередность: Такаи Хару, Такаи Садао.

Созданный мной эпизод не влечет за собой серьезных сюжетных последствий. Мной гарантируется соответствие шаблону названия эпизода и полное заполнение шапки эпизода на момент завершения эпизода

0

2

Это не ее страна, не ее дело и вообще не ее проблемы, казалось бы, но почему-то Хару послушно садится в «вертушку», сжимая в правой руке (перчатки тонкие, поэтому совсем не спасают от холода, но без них еще хуже) рукоять трости, а в левой — лямку вещмешка с весьма скудным содержимым, среди которого единственной по-настоящему важной вещью является папка с документами и сопроводительным письмом, без них ее попросту не подпустят к базе «Красноплечих» ближе, чем на выстрел, и пусть она туда не особо-то и рвется, приказ есть приказ. А жизнь ее теперь состоит только из приказов, проданная за возможность ходить не только под себя и сумму с пугающим количеством нулей после цифры «девять». Магия чисел не пророчит ничего хорошего — «девять» и «боль» звучат почти одинаково. Хару опускает ресницы, отбрасывая длинную тень на белое без всякой краски лицо, — белое в серый, не дорогая пудра, а известочная пыль, трясет немилосердно, каждый рывок отдается в позвоночник тупой липкой болью, словно кто-то решил, что ее спина — прекрасное место для того, чтобы натыкать иголок. Или толстых вязальных спиц. Не выдаст, конечно, ни звука — у европейцев гордость всегда считалась одним из самых страшных грехов, но она-то, слава Ками, не европеец — хотя и хочется застонать сквозь стиснутые зубы, но Хару только нащупывает в кармане блистер с обезболивающим, и сжимает его в ладони, как талисман на удачу. Мучительно хочется кинуть на язык красновато-коричневую, как подсыхающая корочка крови, капсулу с белым порошком внутри, запуская вечный цикл спокойствия, но нельзя — превышение дневной дозы ничем хорошим не закончится, организм у Хару и без того не самый здоровый под этими небесами, а за «ремонт» в ее личном счете с минусовым лимитом появится еще одна сумма, пусть и не такая впечатляющая как первая, но все же. Хару и без того достаточно проблем. Она не рассчитывает, что ее спишут до тех пор, пока она не выплатит все. Достанут из гроба, пригласят какого-нибудь магистра магии вуду и заставят пахать дальше.
Женщина усмехается грустно, сквозь туманную пелену боли. Скоро все закончится. Скоро все закончится. Скоро все.

Когда вертолет садится на базе, она едва ли помнит саму себя, судорожно стискивая в руках трость и пытаясь услышать хоть что-то сквозь гулкий бой кровяного тока-метронома в ушах. Проверка документов, инструктаж, заселение в казармы на женской половине — все сливается в калейдоскоп, где вместо цветного битого стекла сворачиваются ядовитыми клубками змеи, вонзающие тонкие полые зубы куда-то в кости. Хару кивает, когда нужно, говорит, когда ее об этом просят, и хочет только одного — чтобы ее оставили в покое. Пожалуйста. Пожалуйстапожалуйстапожалуйста.
Не оставляют. Самое важное — знакомство с тем, кто будет ее «ведущим».
Не ведущим, — поправляют ее, — первым пилотом.
Какая, в общем-то, разница. Все равно это будет не он. Он где-то там, под двумя метрами смерзшейся в лед земли. Смерзшейся, как она — живая — смерзлась. Ей всегда была странна эта традиция, закапывать мертвых в землю, куда проще и чище огонь, но. Как говорят на ее родине — если пришел в деревню, подчиняйся ее порядкам. Русские в таких случаях упоминают монастырь. Только на секунду мысль вырывается из сонного оцепенения, когда звучит — «старший лейтенант Такаи». «Рядовой», — мягко поправляет она. Оказывается, говорят не о ней. Первый пилот — Такаи. Хару пожимает плечами незаметно, и скорее для себя. Не самая распространенная фамилия, но и не редкая. Два иероглифа. «Высокий колодец», что бы это ни значило. Забавное совпадение.

Техники в ангаре подсказывают, куда ей идти, стоит только упомянуть фамилию. Первым делом внимание, конечно, приковывает «Найтмер», на котором ей предстоит работать. «Panzer Hummel», который странные русские почему-то называют «хомяк». Вопреки все на свете правильным переводам, но это ведь русские.
Женщина присматривается к силуэту машины, — она не видела такие в живую, только на изображениях, но его ни с чем не перепутаешь. Невзрачный мужчина, сидящий неподалеку, внимания удостаивается лишь после. Она его, если честно, вообще не сразу заметила.
— Такаи-сан? — вежливое обращение срывается само, по привычке, Хару покинула Японию несколько лет назад, но некоторые привычки нельзя просто так взять и выбросить, особенно если они вбиваются в тебя с самого детства, в самом прямом смысле.
Иногда палкой. Отец, почему-то, думал, что палка добавит дочери почтительности.
— Я буду вашим вторым пиротом. Мое имя Такаи Хару, — поклон нужной глубины у нее все равно не получится, так что Хару ограничивается вежливым кивком. — Позаботьтесь обо мне, пожаруйста.

Отредактировано Такаи Хару (2019-06-18 22:31:13)

+5

3

Выписываться из госпиталя - приятно. Не то, чтобы деятельный японец не нашел, чем там заняться, в очередной раз перечитывая книги, из которых художественная литература занимала от силы четверть, но отсутствие боевой работы это скучно. Конечно, осознание того, что в родимом дурдоме всё в порядке - грело душу. Они вернулись без невозвратных потерь, умудрившись напинать китаез под их желтый зад так, что тем ещё долго будет икаться. Но негоже оставлять подчиненных надолго, иначе они начнут искать себе занятие или того хуже - думать! Поэтому, стоило Садао оказаться в расположении части, он тут же жизнерадостно нагрузил подчиненных тренировками по самое не балуйся, пригрозив лично разбирать каждый выход на полигон и кидаться лапшой в особо провинившихся. Лапши, правда, у него под рукой не было, но это мелочи. Провинившихся ведь тоже не будет - не идиотами командует. Что касается собственно Садао - ему предстояло получить новую машину, проверить её, запихнуть туда нового второго пилота и погонять по всё тому же полигону. Если с первой частью дела обстояли неплохо, остальное продвигалось не так быстро, как хотелось бы. Из-за этого собачьего холода, похоже, второй пилот замерз и свалился в канаву морозной статуей, иначе объяснить его отсутствие капитан не мог. Точнее - мог, банально вспомнив, что с транспортом бывают проблемы, война не способствует пунктуальности и всё такое. Но - настроение у него было так себе, даже вид новехонького "Шмеля" с кучей доработок его не радовал. Выкрашенная в грязно-серый цвет, с целой россыпью отметок на кабине и неизменно красными наплечниками, машина была хороша. Конечно, не чета новейшим разработкам русских КБ, но по-немецки надежна, а самое главное - привычна. В ней можно было работать чуть ли не с закрытыми глазами, даже учитывая наличие пары новых панелей, к которым японец тоже успел попривыкнуть. Судя по объемистому талмуду, поставлявшемуся вместе с машиной, в сравнении с угробленным в степях образцом ничего не поменялось. Садао рассеянно листал страницы, даже не пытаясь вчитываться - уже изучил в своё время вдоль и поперек, но нужно же было как-то занять себя, чтобы не стоять истуканом. Наконец, искомый челвоек появился, постукивая тростью и имея вид достаточно забавный. Вернее - появилась. Похоже, подсылать к нему в кабину женщин - своеобразная шутка судьбы, но это ладно, а вот трость... зачем здесь физически неполноценный человек? Или, если эта штука для красоты, что забыл в армии, среди грязи и крови, щеголь? Вопросы были достаточно интересными, но японец благоразумно молчал, спокойно наблюдая за новоприбывшей. Её заинтересовала боевая машина, что было неудивительно, а пилота этой машины заинтересовала явно азиатская внешность женщины, попавшей сюда явно не по чьей-то протекции, а из-за хоть какой-то подготовки. Что, японцы с хорошим уровнем снова начали попадать в батальон? Лицо-то незнакомое, не из сослуживцев, нынешних или прошлых. Ладно, это всё есть в личном деле, которое нужно будет просмотреть при первой же возможности. Доселе времени не было. Расслабленное созерцание прервалось, стоило ему услышать русскую речь с забавным акцентом, столь характерным для японцев. Впрочем, "Такаи-сан" прозвучало так знакомо, что его аж передернуло где-то внутри. Когда-то давно, в другой жизни, к нему так обращались те немногие из молодежи, кого приходилось натаскивать на управление "Найтмерами". Едва ли кто-то из них жив сейчас. Впрочем, ладно. Мертвых не воротишь, нужно заниматься живыми. Такаи Хару, значит? Они ещё и однофамильцы. Чудесно. Оторвав пятую точку от складной табуретки, капитан поднялся во весь свой рост, для японца немного высоковатый. Поразмыслив, не стал играть в дисциплину и требовать представляться по всей форме, вместо этого потратив несколько секунд на то, чтобы повнимательнее рассмотреть собеседницу. Положительно, японка, но это по манере речи ясно. Одета на манер простой пехоты, из-за чего выглядит достаточно забавно, в бушлате-то. Судя по отсутствующим знакам различия - рядовой. Ладно, чего тянуть ужа за хвост, стоит познакомиться.
- Такаи Садао. Капитан. Добро пожаловать в мой отряд.
Он мог говорить и на русском, но предпочел японский. Хотя бы потому, что там они оба будут в сравнительно одинаковых условиях, без акцента и прочего. Сначала хотелось немного поворчать на тему этого вот "позаботьтесь обо мне", ведь у него хватало своих хлопот и без того. Потом пришло осознание, что это - банальная вежливость, которую не стоит воспринимать буквально. Что ж, на первый взгляд - человек интересный, желания треснуть в лоб не вызывает. Может быть, и сработаются.

+5

4

Имя ее нового командира отозвалось в висках металлическим звоном — Хару пытается вспомнить, почему оно кажется ей таким знакомым, но мысли разлетаются в разные стороны, как ночные мотыльки вспугнутые включенной лампой, а потому женщина отмахивается от них. Точнее — откладывает на потом, как вопрос не первой и даже не второй важности.
В конце концов, это и в самом деле неважно — «Красноплечие» действительно известный батальон, и для того, чтобы не знать о его существовании, нужно было жить в бункере. Вполне вероятно, что она натыкалась на имя этого полукровки (в том, что он полукровка не давал засомневаться немалый для уроженца Страны Восходящего Солнца рост, да и черты лица) где-нибудь в прессе.

Наверное, многие мечтали бы оказаться на ее месте. Вот только судьба такая сволочь, что никогда не дает тебе того, чего тебе хочется. А того, чего тебе сто лет не надо — отсыпает полной горстью, со всей доступной ей щедростью.
Хару никогда не мечтала о том, чтобы стать пилотом «Найтмера», а теперь была связана с боевыми машинами смерти до самого конца своей жизни. Но такова судьба, и она сама сделала первый шаг на этом пути, позволив своим чувствам взять верх над разумом, а одним из жизненных принципов, привитых ей, было то, что выбранный путь нужно пройти с достоинством и без бесполезных жалоб на судьбу. А еще лучше — попытаться найти что-то хорошее, ибо оно обязательно есть. Мир построен на гармонии, и если ты не способен увидеть ее, значит ты просто смотришь не туда.
На самом деле, проще было сказать, чем последовать этим мудрым советам, но Такаи, и без того не обладавшая особой эмоциональностью, после ранения и вовсе замкнулась в своем спокойно-упокойном внутреннем мире, всегда полном штиля и холода.

Хару тяжело оперлась на трость — спина все еще болела, противно тянуло поясницу, но ей сказали, что со временем боли станут терпимее, а может и вовсе уйдут, надо только подождать, — смещая центр тяжести влево, на здоровую ногу. Очень хотелось покончить со всем этим поскорее, но женщина знала, что надежда — вообще самое глупое на свете чувство, так что загнала свои пустые хотелки обратно. Смысл, если от нее, в общем-то, ничего не зависит?
Переход на родной язык она восприняла с огромным облегчением, ибо не смотря на внушительный срок жизни в Российской Империи, она так и не смогла изжить свой акцент, сразу выдающий в ней чужачку.
— Рада знакомству, Такаи-сан, — женщина снова кивнула, мысленно радуясь тому, что командир ей, похоже, достался не слишком принципиальный, а значит можно немного отступить от сухой казенной манеры речи. — Мне сказали, что дальнейшие указания я получу от вас.

То время, пока мужчина собирался с мыслями для ответа и придумывал те самые ценные указания, которые он непременно должен был выдать своему новоиспеченному подчиненному, Хару потратила на то, чтобы повнимательнее рассмотреть того, кто теперь будет вторым для нее человеком после командира всего батальона. Непривычно высокий для японца рост и более плотное телосложение она отметила ранее, и теперь всматривалась в более мелкие детали образа. Например то, что даже сейчас, находясь на своей базе и среди — условно — союзников, он не расстался с броней. Выглядело это по меньшей мере странно. Что это, паранойя или вросшая под кожу привычка? Легендарные воины, спавшие в броне и с рукой на гарде остались в прошлом. В том прошлом, когда женщины чернили себе зубы углем и мазали лица белилами, а какой-нибудь высокородный мог запросто вспороть брюхо нерасторопному «черноногому» простолюдину просто за то, что он недостаточно низко поклонился или не успел убраться с дороги, тем самым до глубины души оскорбляя того, кто стоял выше него в табеле о рангах.
Но это, наверное, не ее дело. Хару отметила про себя вероятность того, что командир ей достался «с приветом», но не стала акцентировать на этом свое внимание. В конце концов, она не знала достаточно для того, чтобы составить окончательное мнение.

Отредактировано Такаи Хару (2019-07-05 18:39:38)

+5

5

Разговорчивость у новоприбывшей была примерно на уровне всё той же табуретки. Сравнивая с неугомонной, мать её, Храбровой - однофамилица была немой, скучной. Наверное, она хороший, спокойный пилот, который не позволяет эмоциям взять верх в бою. Наверное, ей можно доверить хотя бы и стрельбу, здесь много ума не надо, а вот выдержка пригодится. Только вот ощущение, что ему подсунули робота, оно тихонько поскреблось в двери сознания, явно намереваясь просочиться внутрь и стать совершенно очевидной и осязаемой догадкой. Садао краем уха слышал, что в начале века даже были особые актеры, изображающие автоматонов. Видимо, это их потомок. О том, что, задумавшись, иной раз и сам напоминает неодушевленную хреновниу, бравый капитан как-то подзабыл. Столкнувшись с подобием себя, только ещё более невозмутимым, японец не то, чтобы растерялся - но озадачился точно. Ладно, нужно расшевеливать эту куклу.
- Можешь вкратце рассказать о себе, пока мы забираемся в машину. Новый ванзер, новый второй пилот - вас обоих нужно проверить в деле.
Наверное, зря он сказал про "вкратце" - услышать пару-тройку общих фраз в стиле бюрократов это несколько не то, что требуется. Если хочется казенщины, можно - нужно! - почитать, что там на неё есть. Особенно интересно, ясное дело, не где родилась-училась-воевала, а состояние здоровья. Да, даже не навыки - научить стрелять можно и совершеннейшего дуболома, было бы желание. А вот таскать на своей широкой спине эту куклу, если у неё откажет какая-нибудь конечность, да где-нибудь в чистом поле... не самая радужная перспектива. Хорошо, хоть сейчас вокруг - не чистое поле, а островок цивилизации. С нормальным подъемником, избавляющим от необходимости по-обезьяньи забираться в кабину. С нормальным освещением, при котором видно каждую деталь корпуса и каждую отметку о подбитом вражеском "Найтмере", радующую тщательно зарытое в глубине души тщеславие. И здесь, хвала всем богам, ещё и тепло, поэтому ему не нужно таскать на себе плотную одежду, сковывающую движения. В общем, сплошная благодать, да и только. Грязно-серый ванзер даже внутри был новехоньким - не приделанная кабина от старого, выправленная кувалдами и матюками, а необстрелянная, без малейших следов жизнедеятельности человека внутри. Ну... ладно, там побывали техники, а до них испытатели, но на этом всё и закончилось. Что там у них сегодня в планах? Ага, стандартный заезд по полосе препятствий, немного пострелять, немного попрыгать. Этот "Шмель" уже был испытан на заводе-изготовителе опытными пилотами, поэтому он тояно сможет ехать вперед и стрелять из пушек в направлении "куда-то туда". Остальное требовалось проверить, кое-что откалибровать под себя, любимого, составить неизбежный список замечаний, ибо идеальных машин на свете нет. В общем, обкатать машину, заодно проделав то же самое с Хару - в переносном, понятное дело, смысле. Именно ей выпала сомнительная честь проводить большую часть манипуляций с оборудованием, пока первый пилот расслабленно смотрит по сторонам, готовый, впрочем, перехватить управление в любую секунду. Именно ей - стрелять, маневрировать, выполнять дурные приказы, смысл которых исключительно в том, что их отдает старший по званию. В общем - дедовщина во всей красе.

Отредактировано Такаи Садао (2019-06-20 22:07:25)

+4

6

Конечно, лезть в кабину прямо сейчас, после перелета, Хару не хотелось вообще. Но она прекрасно понимала и то, что ее мнение вообще мало кого интересует. И предполагала, что ее навыки захотят проверить. В этом не было ничего удивительного — прежде чем доверять кому-то свою жизнь, следовало выяснить, достоин ли человек такого доверия. И не станет ли она обузой тогда, когда это будет совершенно невовремя. Во время боя, например. Хару вынула из кармана блистер и выдавила на ладонь капсулу с обезболивающим. Все-таки, нужно было принять заранее, чтобы не ждать, когда оно подействует. Но сейчас уже поздно думать о том, что надо было сделать раньше.
Японка расстегнула бушлат, аккуратно складывая его на покинутый мужчиной стул, оставаясь в одном комбинезоне и прислоняя трость рядом. Конечно, можно было разоблачиться и в кабине, место там было, пусть и не слишком много, но Хару очень не любила, когда это «не слишком много» занято посторонними, по сути, вещами. Это кабина, а не помойка. Еще бы собачку на приборную панель поставить. И шторки с бахромой. И рычаги сделать пластиковыми и прозрачными, с искусственными цветами внутри. Не «Найтмер», а «Русак».

Пока подъемник полз вверх, женщина решила ответить на заданный вопрос.
— Мое имя вы уже знаете, — Хару опустила ресницы, раздумывая, что командир мог иметь в виду под «рассказать вкратце», и зачем вообще ему понадобилась информация, которую он с легкостью мог прочитать в ее досье.
Однако, намекать ему на это не стоило. Он озвучил свое пожелание, а ее дело — исполнить его. «Я начальник, ты — дурак», как говорится. О том, что его может интересовать информация, в том самом досье не указанная, Хару даже не думала. Информации, содержащейся в нем, было вполне достаточно, чтобы составить ее психологический портрет и выяснить основные навыки. А большего ему знать и не надо. Не невесту себе выбирает, а второго пилота. Подчиненного. Напарника. Рамки частной жизни, в которую не допускались посторонние, Такаи имела четкие.
— Окончила обучение полтора года назад, имею опыт боевых выходов. Ранее работала на модели «МиГ-23М1».
Она замолчала, раздумывая, не стоит ли добавить что-то еще, а после отметая эту мысль в сторону. Как она посчитала, этой информации сейчас должно быть достаточно. Вообще, почему она должна озвучивать свое досье как попугайчик?

В целом, внешний вид машины капитана Такаи не сильно выбивался из стандартных рамок — разве что кабина была немного больше, чем положено, но оно и понятно — в большинстве своем «Шмели» были рассчитаны на одного пилота, а у этого конкретного образца был расширенный экипаж и, как следствие, места для него требовалось больше. В остальном — ничего нового или удивительного. Метки, означающие, судя по всему, количество побед, нарисованная странная крокозябра, вызывающая оторопь... Русские любили украшать свою технику кто во что горазд, в отличие от британцев, например, которые предпочитали строгий порядок какой-либо индивидуальности. И, судя по местной росписи, список побед капитана был весьма внушительным. Хару даже восхитилась. И восхищалась еще секунд тридцать, пока не надоело. Да, Такаи-сан, судя по всему, был весьма хорошим пилотом. Это всего лишь значит, что ей повезло с назначением. Можно будет потом поблагодарить духов за это, а пока — работать.

Забравшись в кабину, женщина устроилась на своем месте, пристегивая ремни, и надела переговорное устройство. В целом, ничего нового и удивительного она не заметила, не считая пары панелей, не особо понятного ей назначения. Но с этим можно будет разобраться и потом. «Шмели» вообще были одной из самых распространенных моделей, и во время обучения большинство задач строилось именно исходя из их конфигурации. Так что справится. Обязана справиться.
— Я готова, Такаи-сан, — оповестила она своего командира, стараясь не подавать вида, что его паранойя начинает ее пугать, ибо к броне добавился еще и закрытый шлем, — Командуйте.

Отредактировано Такаи Хару (2019-07-05 18:40:11)

+3

7

Ответ однофамилицы не содержал ни единого лишнего слова или звука. Всё точно, всё чётко, можно даже подумать, что перед Садао была его копия, разве что в юб... в виде женщины. Симпатичной, молодой, явно не полукровки, так что мысль о скрываемой родителями сестре-близнеце стоило отбросить как несущественную. Не индийский фильм, в конце концов, с песнями да плясками. Итак, полтора года назад её выпустили из какой-нибудь академии, присвоив почетное звание рядового, ибо нечего офицеров давать всем подряд, чай не наполеоновская Франция. Что она по итогам умеет пилотировать? Что-нибудь стандартное, типа этого же вот "Шмеля". Ещё - "МиГ-23М1". "Авиационное" название огромной двуногой хреновины резало ухо, да и не сказать, что у них прямо-таки получилось. Машина была, по скромному мнению японца, просто подражанием, тогда как следовало найти свой собственный стиль и следовать ему, как это сделали немцы. И более того - Хару достался прототип, в котором она, судя по трости, побилась. Дело, в общем, житейское, и после более страшных ранений возвращают в строй, ему ли не знать - но какое-то время она провела в госпитале, а это значит, навыки-то подрастеряла слегка. Не будет ли для неё эта машина непривычной? Впрочем, практика покажет, а для этого нужно сперва забраться в кабину при помощи удобного подъемника, неторопливо устроиться в кресле, пристегнуться, привычным движением надеть на голову шлем, пристегнув к нему дыхательную маску с переговорным устройством. Пока что для неё не время - пусть себе висит, здесь их травить никто не будет, но привычка есть привычка.
- У тебя есть позывной?
Вопрос прозвучал буднично, почти одновременно с тихим жужжанием моторов, закрывающих кабину. Зажглось тусклое освещение, позволяющее худо-бедно разглядеть внутренне убранство, но явно не очень подходящее для, например, чтения надписей на приборных панелях. Их подсветка включится, стоит запустить реактор, ну а вперед того - вызвать по рации дежурного офицера и сухо доложить о том, что он запускает машину. Ибо мало ли - вдруг к нему топает какая-нибудь делегация, которую можно ненароком задавить. Вроде бы, всё, с формальностями закончено. Вставить ключ в гнездо, дождаться включения бортового компьютера. Запустить реактор, немного подождать, спокойно созерцая, как на всевозможных панелях вокруг моргают и гаснут огоньки. Речевой информатор где-то в этот момент должен занудно сообщить о неполадках - ещё бы, не всё запущено, вот и не работает, тупая железка! - теперь взять в руки "карту" и методично сверять сухие строки текста с реальными показаниями и позициями переключателей. Ничего необычного - разве что в сосредоточенном состоянии пилот перестал реагировать на окружающую реальность за пределами небольшого пространства, требуемого для выполнения этой задачи. Увлекся. Итак, все процедуры были завершены, "Шмель" готов к отбытию. Доработанная машина - тяжелее серийной, это следовало учитывать, чтобы ненароком не врезаться куда-нибудь. Превышение, конечно, незначительное, по меркам общей массы, но каждая мелочь важна. Кстати о мелочах - у него ведь есть время спокойно изучить личное дело новоприбывшей, вплоть до этих самых мелочей. Пальцы капитана запорхали по клавиатуре - Такаи Хару, это уже известно. Двадцати шести лет, японка, училась там-то, служила там-то... попала в мясорубку во время одной не очень удачной высадки, о которой некоторым лучше вообще не вспоминать. Провалялась в госпитале с... каким-каким ранением? Позвоночник, значит, повредило. И после этого - наша бравая Хару встала на ноги и прибыла сюда, опираясь на трость и не особо соответствуя внешне подобной травме. Вылечили, что ли? Да даже если и вылечили, ей же...
- Тебе ведь нельзя испытывать большие перегрузки. Как ты вообще здесь оказалась?
Садао не был человеком скромным или стеснительным, он преспокойно задал вопрос, что называется, в лоб, продолжая просматривать сухие строки личного дела. Нет, ничего интересного больше. А ведь тогда, на том злополучном пляже, они сражались относительно недалеко друг от друга. Её отряд, скорее всего, понес изрядные потери, был расформирован, сунули "приблудыша" сюда, как-никак, с опытом. Ладно, авось, приживется. И не такие странные приживались, взять самого Садао – пришлый японец, с весьма странным жизненным путем и специфическим опытом работы с «Найтмерами», тем не менее, он смог найти здесь своё место, став не просто пилотом, а офицером, командиром собственного отряда. Может, и ей тоже повезет?

Отредактировано Такаи Садао (2019-07-01 19:46:22)

+3

8

Как бы она не храбрилась, как бы не держала сейчас беспристрастную, давным-давно приросшую к лицу маску вежливого безразличия ко всему вокруг, звук, с которым запустились системы найтмера, заставил Хару почувствовать себя неуютно. Не смотря на то, что обезболивающее уже подействовало, мягкими кошачьими лапами обволакивая ее уставшую спину, японка ощутила, как проворачивается где-то в позвоночнике тупой нож, как в животе все скручивается в тугой комок. Женщина нервно облизнула губы, стараясь прогнать паническую атаку. Все хорошо. Это всего лишь пробный заезд. Ничего страшного. Усилием воли ей удалось запереть страх где-то внутри себя. Не самый лучший выход из ситуации, но сейчас вполне достаточный для того, чтобы продолжить нормально функционировать. Позже она вернется к этому, а сейчас главное не подавать вида и не закапывать себя еще глубже, чем можно. И без того чувство, что она стоит на два метра ниже уровня земли, а сверху падают липкие комки размытой дождем грязи, стало почти материальным, ибо недоумение командира читалось так же явно, как показатели на экранах. Недоумение по поводу того, как ее вообще сюда взяли после такой травмы. Честно говоря, Такаи и сама не находилась, что на это ответить.

- Позывного у меня нет, - проговорила она, каменея лицом, - Не заслужила. Медики посчитали, что я достаточно восстановилась после травмы, а командование подписало приказ о моем переводе к «Красноплечим», значит они посчитали, что я справлюсь, Такаи-сан.
Честно говоря, она и сама была не в восторге от нового места своей службы, но ее, как водится, не спрашивали. Да, попасть сюда было невероятно почетно, «Красноплечие» слыли сущими дьяволами и чумой на поле боя... вот только Хару прекрасно понимала, что и спрашивают с них вдвое больше, и на острие атаки им приходится бывать гораздо чаще. А еще - между убийством благородной лисицы и дворовой собаки большая, большая разница. И враги об этом тоже помнят.

Тем временем, командир вспомнил, что они залезли сюда не только читать и обсуждать ее личное дело, и построил маршрут до, вероятно, полигона. Не в ангаре же им «обкатываться»? На этом его помощь закончилась, но Такаи была благодарна и за такую малость. Она тут новичок, и основных маршрутов пока не изучила. Японка опустила руки на рычаги, привычно выбрасывая из головы все лишние мысли, которые сейчас только мешали. Не осталось мимолетного раздражения на первого пилота, заставляющего ее отвечать на совершенно идиотские, - вроде «как ты тут оказалась» (можно было ответить, что сначала самолетом, а потом пришлось в вертушке потрястись, но это было бы уже откровенным хамством, а хамить мужчинам, тем более вышестоящим, Хару не была приучена, поэтому о том, что она подумала, никто так и не узнал, ибо воспитание в нее вбили достаточно хорошо), - вопросы. Умер мимолетный страх, порожденный ее воспоминаниями о том, что случилось несколько месяцев назад. Сгинуло где-то во тьме подсознания все, что было Такаи Хару. Снаружи остался только пилот.

Женщина активировала роликовую систему и выставила скорость, - для начала небольшую, им ведь нужно добраться до полигона, а не разнести тут все к Ками, а уже на месте можно будет посмотреть, что из себя представляет эта машина, - готовая выдвигаться.
Что ни говори, но «Шмель» после того прототипа, на котором ей довелось поработать и едва не подохнуть, казался просто подарком судьбы. Не смотря на все новые навороты, с которыми она пообещала себе разобраться позже, но в самое ближайшее время, до первого боевого выхода.
Список дел множился в геометрической прогрессии.
Огромная боевая машина, с двумя находящимися в ней людьми, выдвинулась в сторону тренировочного поля.

Отредактировано Такаи Хару (2019-07-05 19:03:29)

+3

9

Это её "Такаи-сан" прозвучало хорошо завуалированной издевкой. Вроде как "ты, конечно, сан и всё такое, но иди-ка ты, сан, в лес, другим виднее". Пустячок, а немного раздражает, хотя именно немного. В сравнении с незабвенной Храбровой это был образец холодной вежливости, даже как-то непривычно без всех этих якутов и прочих китаез. Хорошо, хоть в рептилоиды не записала. Или записала, но не сказала? Впрочем, ладно. У них, вообще-то, дела есть - обкатка ванзера. Как обычно, рутинную работу можно - и нужно! - было сложить на плечи младшего по званию, лишь проложив маршрут и убедившись, что на обзорном дисплее высветились нужные отметки. Оставались сущие пустяки - рулить к цели. Она справится, это несложно - а вот дальше... наверное, стоит немного поманеврировать, чтобы пошли перегрузки, да поглядеть на результат. Нет, Садао не был садистом, он просто не понимал, как можно вернуться в строй после таких травм, а стало быть - подозревал где-то в глубине души самый банальный подвох. Проверить это было нетрудно, достаточно посмотреть, как себя чувствует второй пилот, когда многотонная машина носится по округе, меняя скорость  и направление подобно элементу броуновского движения. Пока что она ведет себя спокойно, не используя возможности двигателя даже на две третьих. Сухой доклад дежурному офицеру - машина покидает ангар. Рутина.
- Задача номер раз. Придумай себе позывной. Задача номер два - когда прибудешь на место, давай сразу полный газ и старайся не терять скорости при прохождении полосы препятствий. А, да. Не называй меня Такаи-сан.
Он говорил скучным голосом, будто всё это было уже привычно и многократно пройдено. В сущности, оно так и было, гонять второго пилота по полигону ему не впервой, сам-то давным-давно может пройти всё это без проблем, а вот та же Хару... а хотя тоже должна справиться, её же учили, и учили притом на совесть. Такому человеку, наверное, можно дать и трюки посложнее выполнить, почему бы и нет? Главное - доехать до полигона, а там уже будет, где развернуться. Не основная база в метрополии, конечно, но тоже неплохо. А пока они едут - отчего бы не продолжить бесцеремонно лезть к занятому делом человеку? Не любил Садао тайны у себя под боком, хотя и допускал, что медицина вполне способна нынче на чудо. Его же как-то поставили на ноги, в конце концов.
- Вряд ли тебе это интересно, но я тоже там был. Твоё подразделение, скорее всего, перебили целиком, возвращаться некуда, вот и направили к нам как человека, которому нечего терять. В сущности, здесь ты свою жажду мести утолить сможешь сполна, я это могу гарантировать.
Это тоже - буднично, листая уже тогдашние сводки с рассеянным видом. Ему-то повезло больше, не просто уцелел, а ещё и трофей приволок и, самое меньшее, одного британца на тот свет переправил. Это хорошо, это позволяет - нет, не утолить - притупить ненадолго желание истреблять захватчиков поголовно и без разбора. В конце концов, не каждому дано быть берсеркером.
- Ну ладно, я отвлекся. Ты вообще откуда? Япония, Евросоюз? Как занесло в действующие войска? Если хочешь, могу про себя рассказать, нам всё равно уже не получится быть посторонними друг для друга.
Во всяком случае, они должны хоть немного общаться, в идеале - понимать друг друга и действовать сообща. Это всё - время и практика, в сущности. Хотя незатейливое хождение грязными подошвами сапог по чужим тайнам это такое себе начало слаживания, капитан считал подобное уместным. Дополнительный стресс лучше раскроет, на самом ли деле эта Хару такая невозмутимая, или только пытается казаться таковой.

Отредактировано Такаи Садао (2019-07-21 13:44:03)

+3

10

Приказы японка выслушала не моргнув и глазом. По прибытию на полигон втопить на полную и проходить препятствия не снижая скорости? Как скажете командир. Придумать себе позывной? С этим сложнее. Пусть Хару и не была суеверной, но все равно придумывать себе прозвище, под которым тебя будут знать союзники и, если тебе «повезет» прославиться, враги, считалось плохой приметой. Не называть командира «Такаи-сан»? Нет ничего проще. Если он позволяет перейти на более неформальное общение, она только рада.
- Как скажете Садао-сан, - тонко улыбнулась женщина, выходя на первое препятствие и вдавливая рычаг скорости до конца.
Впрочем, достаточно быстро, - преодолев пару препятствий и осознав, что ни погода, ни местность не располагают к подобному (заявленному командиром, но не совсем же он идиот) лихачеству, Такаи снизила скорость. Снежно-грязевая каша, с хорошим слоем наледи поверх, явно намекала на то, что прикладная акробатика на ванзерах это не то, что сейчас требуется.

Командир, однако, продолжал задавать идиотские вопросы, не то с целью лучшего знакомства со вторым пилотом, - хотя, видят духи, лучше бы он выбрал для этого более спокойное время, например не тогда, когда она управляет техникой на незнакомой трассе и при дерьмовых погодных условиях, или, что куда более вероятно, просто отвлекая ее и пытаясь выбить из колеи. Стрессоустойчивость всегда являлась одним из тех китов, на которых стояла черепаха с названием «вероятность стать пилотом». И, если Хару не ошиблась в своих размышлениях, командиру тут ничего не светило. Заставить Хару выйти из себя было сложно. Она никогда не отличалась особой эмоциональностью, да и воспитание, - черт бы побрал это воспитание, - отточило эту черту ее характера до бритвенной остроты. Навык «выдохни, досчитай до ста, подумай что тебя так расстроило и только потом ответь», нередко спасал ее в подростковом возрасте, когда гормоны и бунтарство начинают прорастать в любом, даже самом спокойном и послушном ребенке. Она не ударилась в протест, не стала одеваться в какие-нибудь яркие тряпки пародирующие не то героев аниме, не то вид человека, на которого выгрузили полный самосвал праздничных гирлянд и мишуры, и даже не повесилась. Хотя порой очень хотелось.
Лишь один раз Такаи пошла против того, что являлось основой ее мировоззрения - посмела перечить отцу и даже сбежала, но в этой ситуации ее оправдывал конфликт понятий. Любовь к своей стране и любовь к семье столкнулись между собой, и национальная гордость победила. Хару просто не смогла наблюдать за тем, как чертовы британцы ломают все то, что она считала незыблемым и вечным - их устои, их жизнь. Их достоинство.

- Родилась в Кобе, префектура Хиого, - Хару сбила очередную мишень, но пропустила вторую, разочарованно цыкнув зубом.
Она никогда не была асом, а ранение и месяцы реабилитации, похоже, здорово подточили ее навыки. На восстановление уйдет какое-то время, и, похоже, большее, чем она изначально предполагала. Но это мелочи. Главное, что она жива и ходит. Пусть даже с тростью. Пусть даже через боль и проклятия.
- Несколько лет назад перебралась в Российскую Империю, - причины своего «переезда» японка решила не озвучивать, ибо для человека с мозгами они были очевидны. - В действующих войсках оказалась после обучения.
Откровения командира о том, что он тоже побывал в той проклятой мясорубке Такаи не задели. Ей было все равно. Да, они сражались когда-то неподалеку друг от друга. Да, ему, судя по всему, в том бою повезло больше. Это жизнь.
Только в одном он был неправ. В душе Хару не было места мыслям о мести. По крайней мере, о мести за себя. Она была слаба, и потому оказалась сломана. И винить в этом кого-то, кроме себя, было нельзя.
Мстить стоило за Японию, оказавшуюся под каблуком Британской Империи. Мстить стоило за закрытый гроб Антона.
Только даже на это не оставалось душевных сил и злости.
Хару шла вперед лишь по инерции.
- А вы, Садао-сан? Вы из Японии, или родились уже тут?

Не то чтоб ей было особо интересно. Но раз уж он ковыряется в ее ранах, пусть и свои карты откроет. В конце концов он прав. Им теперь работать вместе. Какие уж тут секреты.

Отредактировано Такаи Хару (2019-07-21 13:32:03)

+2

11

...Садао-сан? Кажется, над ним попытались подшутить, использовав в этих целях этикет. Не то, чтобы японца подобное раздражало, нет - просто он был сторонником отказа от именных суффиксов. Да, часть японской культуры и всё такое - но лучше без них. Лишнее слово, стало быть - длиннее будет доклад подчиненной, а это прямая потеря времени и прямая же угроза боеспособности! В общем, нет, нет и ещё раз нет.
- Давай исключим из нашего общения "сан", "сама", "сэмпай", "сэнсэй", "доно"... и прочие им подобные слова, без которых можно обойтись.
Стреляет она недурно, маневрирует хорошо, инициативность заслуживает похвалы. Приказ "педаль в пол и гони на полной скорости" был проверкой здравомыслия, ведь выжимать максимум из двигательной системы, оказавшись в таких скостких условиях, не стал бы ни один здравомыслящий пилот. Но это было нарушение приказа, на которое Хару пошла совершенно сознательно - и тем самым прошла этот нехитрый тест. С болванчиком, слепо исполняющим приказы, Садао бы не сработался, с этой целью проще было бы поставить полуавтономную систему типа той, что у Крестовского в кабине. А ему нужен человек, со своими мозгами, которые работают правильно. Впрочем, основные испытания ещё впереди - слегка сощурив глаза и ухмыльнувшись, Садао отдал приказ, который не мог не отдать, имея дело с потенциально "поломанным" человеком. Может, у неё всё в порядке с головой, железная выдержка и неплохие навыки, но не стоит забывать о травме, после которой обычно закрывают дорогу в строй.
- А теперь проверим твою устойчивость к перегрузкам. Прыжки, маневрирование в полете, стрельба по мишеням после резкой остановки.
Это было уже гораздо сложнее, поэтому капитан закономерно напрягся внутренне, приготовившись... нет, не к возражениям и дальнейшему диспуту, а к потере управления вторым пилотом, даже и частичной. Более опытный "найтмеровод" был готов к любую секунду взять контроль над ванзером в свои руки, при этом внешне оставаясь совершенно спокойным и даже продолжая диалог, прерванный приказом.
- Что касается меня - отец японец, мать из России, сейчас где-то в России и живет, не разыскивал. Родился в Нагое, там армия квартиру выделила для семьи, пока отца мотало по стране туда-сюда. Потом он травмировался примерно вот как ты, покинул службу и до самого вторжения пытался сделать из меня приличного человека. Получилось так себе. Я учился в России, на вертолетчика, после войны осел в Токио, там спутался с повстанцами... если отбросить подробности, то сюда попал из-за разочарования и от скуки. Отец застрелился сразу после поражения, мать на родину перебралась, друзей нет, родни нет, перспектив нет. Здесь лучше.
Насчет "родни нет" он немного слукавил - родня была. Пусть не из ближней, но... а хотя такого дядюшку врагу не пожелаешь, националист шизанутый. В России на смаом деле было лучше, он уже дослужился до звания, дающего права на личное дворянство, заработал много денег, оброс наградами. Если не погибнет в одной из многочисленных стычек - то в отставку выйдет с отличными перспективами на дальнейшую жизнь, собственным большим домом и каким-нибудь делом, чтобы мозги не расслаблялись. Хотя ладно, чего тут мечтать - такие люди в своей постели не умирают, да и судьбу за хвост дергать так часто нельзя. Возможно, не на этой войне с дикарями, но на следующей точно голову сложит.

Отредактировано Такаи Садао (2019-07-31 06:23:47)

+2

12

Попытка тонкого издевательства была не замечена, или попросту проигнорирована. Садао-сан, сам того не понимая, запорол ей всю немудреную «шутку», а заодно и нехитрую проверку адекватности, чем немало японку огорчил. Ну и Ками с ним. Встречную откровенность, выраженную в рассказе о своей жизни в исполнении командира, Хару слушала вполуха. Не сказать, что ей правда были интересны подробности чужой биографии, особенно сейчас, когда все ее внимание занимало управление боевой машиной, - все-таки, за время проведенное в госпитале, она растеряла приличную часть наработанных навыков. Но это ничего, восстановит. Тут как с браслетами-кумихимо - пока только учишься, приходится думать о том, какую нитку с какой сплести, а потом можно даже не задумываться, руки делают все сами. Но стоит сделать перерыв, как следующий же шнурок снова заставит тебя напрягать память, пока былой навык не восстановится.
Только в голове все равно билось что-то, не дающее покоя - мысль, скользящая по краешку сознания кошачьей мягкой лапкой, в которой спрятались опасные коготки, способные разорвать все вокруг на мелкие клочья. Хару на секунду прикрыла веки, абстрагируясь от окружающей действительности и мысленно сливаясь с машиной. Ее не должно отвлекать что-то со стороны. Даже если это почему-то показалось важным. Она сумеет разобраться в своих мыслях потом, когда покинет кабину пилота.

А сейчас ей предстояло очередное испытание на прочность нервов и шкурки, - весьма хрупкой, пусть и усиленной, временно, действием обезболивающего. Прыжки и прочую «боевую акробатику» Хару недолюбливала даже в те времена, когда ее хребет был целым. Но командир сказал «надо», а ей оставалось только ответить «есть». Заранее посочувствовав самой себе из будущего, которая крепко отхватит от жизни радостей после того, как обезболивающее перестанет действовать, Такаи резко затормозила, высекая из-под «роликов» комья грязного снега, вперемешку с землей и осколками льда, и развернулась на месте, снося выстрелом одну из мишеней. Страховочный ремень больно врезался в грудь, вжимая собранное по кускам докторами тело в спинку кресла. Хару резко вдохнула сквозь стиснутые зубы, не чувствуя, но ощущая, как напрягаются скрепленные меж собой металлическими штифтами и скобами кости.

Где-то на краю сознания промелькнула подлая мыслишка о том, что если она не справится с этой проверкой, если командир останется ей недоволен, то у нее будет шанс сбежать отсюда. Ее просто отправят домой, выкинут, как не оправдавшую доверия сломанную, и не поддавшуюся починке куклу. Но Хару быстро одернула себя, - глупые мечты. Учитывая, сколько денег было потрачено на ее лечение, с живой с нее не слезут. Будет отрабатывать, хоть пилотом, хоть уборщицей, хоть подстилкой. И лучше ей сейчас показать себя с лучшей стороны. Может просто сдохнет в каком-то бою, и тем самым получит свободу.

+1

13

Это было недурно. Очень недурно. Возможно, Садао недооценил однофамилицу? Она явно имела кое-какую подготовку, не хуже средневзвешенного британского пилота. Не российского даже, у русских всё было не таким стабильным. Впрочем, ладно. Пожалуй что, стоит устроить ей последний тест, после чего отвязаться на какое-то время. Капитан переключил управление ходовой частью на себя, привычно, как не раз и не два уже проделывал, когда хотел устроить второму пилоту дармовой тир. Затормозил, плавно, как на каком-нибудь параде. Так, пожалуй... нет, не стоит выжимать из этой штуки совсем уж всё, на что способен текущий пилот. Не та местность, чтобы разгуляться. Но и запланированного им должно хватить, чтобы Хару немного обалдела от происходящего. Возможно, она просто употребляет мощные обезболивающие перед выездом, это вполне логично. И объясняет заодно её манеру общения, больше похожую на таковую у робота. Впрочем, Садао сам примерно такой же, и взгляд на подобие себя со стороны, признаться, немного его нервировал.
- А теперь я рулю, ты стреляешь. Основная задача второго пилота этой машины именно в стрельбе.
Он рванул вперед резко, без предупреждения, продвигаясь по полигону в окружении фонтанов мерзлой грязи, вылетающих из-под колес роликовой системы. Быстрее, чем до этого двигалась Хару, но не на пределе, впрочем - не хватало ещё потерять управление и позорно шлепнуться в грязь. Резкая остановка на линии огня - затем снова рывок вперед, серия прыжков с разворотом в полете. Ему не хватило бы разгона для сальто, но и имеющихся трюков было достаточно, чтобы вызвать рвотные позывы у неподготовленного человека, столь резко менялось направление движения машины. Садао не особо интересовался, куда и как стреляет второй пилот и стреляет ли вообще, это можно посмотреть и на записи. Ему было гораздо интереснее, в каком состоянии она окажется после всего этого. Едва ли в совсем уж худом, вряд ли дело дойдет до госпитализации. Во всяком случае, он надеялся именно на благоприятный расклад, ведь немногословная соотечественница, как ни крути, имела хороший потенциал, раз уж угодила к нему в лапы. Это было у же делом принципа, получить со временем хорошего пилота из не лучшего исходного материала. С Викой же справился как-то!
- Если что-то пойдет не так, скажи. Я не собираюсь отправлять тебя обратно в госпиталь.
Он выбрал время для этой реплики, когда ванзер был на зеле и несся по прямой, без отклонений - и затем резко развернулся, по инерции промчав ещё немного вперед уже боковой частью. Очередная цель, потом, после прыжка с разворотом на сто восемьдесят - ещё одна, которую, впрочем, можно было поразить и после приземления. Признаться, он и сам начал немного утомляться от подобного перемещения в пространстве, поэтому прекратил упражнение через где-то минут пять после его начала. Слишком уж всё резко, отвык от подобного. А ведь в бою придётся ещё и стрелять во время этих прыжков-разворотов! Впрочем, не ему. Именно для этого здесь второй номер, в обязанности которого входит ещё и работа с кое-какой электроникой. Ванзер вновь плавно затормозил, на этот раз уже без перспективы рвануть вперед со скоростью камня, выпущенного из пращи.
- Теперь рассказывай, как ты себя чувствуешь. И если всё нормально - какую дрянь принимаешь и как долго она действует.
Он не верил в то, что поврежденный позвоночник в нормальных условиях не отправит бедолагу в царство боли и уныния. Разумеется, не верил, а кто бы думал иначе?

+1

14

В начавшейся болтанке Хару оставалось только одно - следить за резко появляющимися мишенями и стараться попасть хотя бы в половину из них, - почти получалось, учитывая, какой калейдоскоп сейчас мелькал перед ее глазами. Командир, похоже, поставил перед собой цель вывести ее на чистую воду, показав, что ей тут не место. А может просто привык работать такими методами - жесткими, как свинцовая подушка, и жестокими, как оголодавшая лисица после зимовки. Благо, продлилось это не очень долго, - в какой-то момент Такаи почувствовала, что все закончилось, а найтмер просто тормозит, переходя в режим спокойного следования. Очень хотелось опустить руки с рычагов, оттянуть в сторону ремень и просто вдохнуть воздух полной грудью, загоняя внутрь себя легкую дурноту. Нет, с вестибулярным аппаратом у нее был полный порядок, о чем красноречиво говорили результаты десятка тестов, проведенных еще в академии но... но это было еще до того, как ее смяло в кабине собственного найтмера, перемалывая кости позвоночника в собачий фарш. однако, позволить себе минуту слабости сейчас означало завалить проверку, - чем-то задним она чувствовала это, а потому удержала на лице свою привычную невозмутимую маску, лучшую броню из всех, когда-либо носимых. И прислушалась к себе, дабы доложить по существу то, что от нее требовалось.

- Легкая дезориентация, - женщина прикрыла веки, мысленно обследуя невеликие ресурсы своего организма. - Боль появится позже, когда закончится действие анестетика. Не волнуйтесь, командир, несколько часов у меня еще есть. После приема второй таблетки будет еще три-четыре часа, после третьей - еще час или полтора.
Голос женщины на протяжении всего монолога оставался спокойным и беспристрастным, словно не о собственном здоровье рассказывает, а о погоде на завтра. Или о проделках соседской собачонки. Хотя, собачонка, верно, вызвала бы куда больше эмоций - мелкий омерзительный комок ненависти и злости на трясущихся лапках частенько был причиной недосыпов Такаи, оглашая комнату своей хозяйки и две соседние, - стены в общежитии были омерзительно тонкие, - истошным захлебывающимся лаем.
- Давайте начистоту, командир, - Хару подняла на Садао черные блестящие глаза, полные отталкивающей глубинной пустоты, - Меня собирали в лучшей клинике. За мое лечение я до сих пор должна сумму, количество нулей в которой больше, чем количество отметин на вашей кабине. Даже если я сейчас переломлюсь пополам, мне придется остаться и работать тут. До тех пор, пока я не выплачу клинике всю стоимость своего лечения и реабилитации. Вам не стоит беспокоиться, я справлюсь. Я обязана.

Пожалуй, это была самая длинная ее речь за последние несколько месяцев, но ситуацию прояснить стоило до самого конца. Иначе, чувствовала она, Садао-сан от нее так просто не отвяжется. Мужчина явно был из тех, кто предпочитает просчитывать ситуацию до конца и не любит неожиданности. Пусть лучше сейчас вытащит из нее всю подноготную, вплоть до имени домашнего животного в детстве, чем потом нервничает и прикидывает, кого же ему подсунули.

Отредактировано Такаи Хару (2019-09-01 11:31:46)

+1

15

Ага, всё-таки пилюли! Стоило догадаться, ведь в нормальных условиях она перемещалась с тросточкой и явно не так прытко, как могла бы, выдерживая большие нагрузки. Значит, нагрузки она выдерживает кратковременно, значит - пилюли. Садао едва заметно улыбнулся, не веря в медицинские чудеса и лишний раз обнаружив тому подтверждение.
- Разворачивай машину и медленно, в прогулочном темпе, вези нас на базу. Электронику я и без тебя испытаю и твоих таблеток. Ты ведь в курсе, что панацеи не бывает, и каждая пилюля дает пинка тебе по почкам, печени и ещё чему-нибудь там? Не отвечай. Ты в курсе.
Он полностью самоустранился от управления ванзером, вернув переключатели в нормальный режим работы и убрав руки от элементов управления. Хару способна довезти их домой, пожалуй, даже без навигационных точек на экране, которые капитан не стал выставлять то ли по забывчивости, то ли намеренно. Она ведь запомнила дорогу, верно? Ну а если нет, то спросит, язык до Окинавы доведет, если прибить его а борту парома. М-да, кормить её таблетками перед каждым боем. А их действие изрядно ослабевает с каждой новой порцией. Хорошо, что обычно они знают, где и когда встретят врага, но - остаются дозоры, в которых можно сутками торчать на одном месте. Нужен ему второй пилот, который в случае резкого появления противника будет балластом? Впрочем... не стоит судить так поспешно.
- Число с тридцатью девятью нулями на конце. Даже если брать валюту Зимбабве, это стоимость всей этой убогой страны со всем же населением, пущенным на органы в наиболее щедрых клиниках мира. Ради тебя одной? Нет. Поумерь пыл и назови реальные нули, раз уж подняла этот вопрос. По моим прикидкам, там не больше десяти миллионов. Настреляешь, если не будешь себя гробить. Ну и, разумеется, будешь слушать, что я тебе говорю.
Это он, правда, с оговоркой - Вика тоже слушала, но слышала что-то своё. Как итог - лишенный хода огромный китайский монстр в качестве трофея. И осознание того, что второй пилот - не только продолжение первого, но и собственные решения и, как следствие, необходимость их учитывать. Какие решения зреют в голове темноглазой японки, с которой они обменялись взглядами, когда речь зашла о деньгах? Неизвестно. Она может быть здесь ради мести, ради денег, ради неведомых идеалов. И в каждом случае модель поведения будет очень, очень разной - от банзай-атак до стремления сохранить шкуру любой ценой. Так какова же, мать её, Такаи Хару, загадка эта ходячая?
- Ты говоришь о лучшей клинике. Допустим. О больших деньгах. Верю. Даже, со скрипом, поверю в твою боеспособность и не буду поднимать вопрос о переводе в секретари или связисты. Но скажи мне, Хару, почему наше государство, не славное своей безрассудной щедростью, выложило за тебя столько денег и не пожалело времени лучших специалистов? Ты не ас, как и я. Ты не дочь магната, не любовница принца, не сверхсолдат, которого следует беречь. Почему, Хару?
Вопрос был философским - всё равно ж выложили и не пожалели, теперь вот ей отрабатывать всё это. Кстати, стоит связаться с этой клиникой и запросить подробности... если дадут, конечно. Врачебная тайна, этика, всё прочее. А ему с ней в бой идти, с этой врачебной тайной. И тайной вообще.

+1

16

Впервые за сегодняшний день Хару позволила себе улыбку. Не вежливую до оскомины, положенную этикетом и элементарной вежливостью. Не искреннюю, рожденную теплом и солнечным светом поднимающимся откуда-то изнутри. Горькую, как одна из тех пилюль, что лежали у нее в кармане, надежно запакованные в пластик и фольгу сверкающего блистера. Если раскусить оболочку такой пилюли, позволяя белому порошку просыпаться, язык онемеет на пару минут, а горло сведет спазматической горечью.
Он был прав, - она, в общем-то, никто. Предательница и беглянка родной страны, сломанный жестокими руками великовозрастных детей, заигравшихся в войну, манекен. Просто Такаи Хару, двадцати шести, - почти двадцати семи, - лет. Пилот «Найтмера». Человек, потерявший все, ради чего стоило идти вперед, но упрямо идущий, просто потому, что остановиться и рыдать о том, что так и не сбылось, было бы подобно медленной смерти. В первую очередь болезненной для ее гордости. Женщина спокойно развернула машину, направляясь в сторону ангара, благо ориентиры на пути сюда она успела для себя отметить, - боковым зрением, на уровне игры в прятки. Обернись и посмотри, что изменилось в комнате, и тогда точно заметишь торчащую из-под кровати пятку.

- Да, вы правы, командир, - женщина слегка качнула головой, подтверждая слова Садао. - Я не любовница принца, не суперсолдат и даже не пилот высшего класса. Но эксперименты проводят на наименее ценных членах экипажа.
Хотя бы для того, чтобы ошибка не стоила жизни тому, кто действительно важен для этого мира. Пилоты частенько ломаются, да и не только пилоты. Любой, кто выбрал своей дорогой путь меча, как высокопарно называли это когда-то, может оказаться на ее месте. И тогда его смогут поставить на ноги по испытанной методике, не рискуя потерять ценную единицу. А если бы потеряли ее... что же, никто бы и не расстроился. Некому было бы расстраиваться. Антон закопан на два метра ниже уровня грунта, родители давно считают ее мертвой. По крайней мере отец. Хару была уверена, что он так же кривил губы, произнося «у меня нет дочери», как когда-то с таким же выражением лица вычеркнул из своей жизни родного брата.

Такаи притормозила перед дверями ангара, в ожидании, когда их откроют, и скосила глаза на своего командира. Похоже, этой выездкой они оба остались недовольны, но их, в общем-то, никто и не спрашивал. Каким бы «асом» не был Такаи Садао, он так же, как и она, оставался подчиненным. И если ее поставили к нему в пару, придется им притираться друг к другу, так или иначе.
Поставившись на место, она опустила руки с рычагов, сняла шлем, рассыпая и без того державшуюся на честном слове косу и отстегнула ремень. Кажется, на сегодня ее «выездка» закончена, и оставалось уладить только некоторые вопросы. Часть из которых крутилась и в ее голове. Сейчас, когда она позволила себе выйти из состояния единения с машиной, в которое намеренно погружала себя каждый раз, оказавшись в кресле пилота, - медитации немало помогали отсекать все лишнее и ненужное, но это не значит, что оно не возвращалось после, - вопросы к командиру появились и у нее самой. По крайней мере один, но, кажется, достаточно важный. Ответ на который должен определить их отношения гораздо лучше совместного тренировочного выхода. По крайней мере для нее самой.

Отредактировано Такаи Хару (2019-09-01 13:15:54)

+1

17

Эксперимент? Ха, и как он сразу не догадался? Разумеется, господа в белых халатах не могли пройти столь удачно подвернувшегося образца. Образца, который ещё и оплатит часть расходов на себя - не сразу, но в перспективе. А то и перекроет их, зарабатывая деньги уничтожением врага, что, как ни крути, польза для государства, причем прямая. И всё же... было в этом что-то отвратительное. Когда подопытный получает только не очень хорошую жизнь и вынужден отдавать, отдавать, отдавать... возможно, весь отведенный ему срок. Вернее - ей. Хотя пол здесь роли, конечно же, не играет.
- Сумму назови, будь добра. Мне интересно, хватит у меня, в случае чего, денег "починиться" таким же образом, или копить придется ещё пару лет.
У него хорошее жалование, дополненное различными вознаграждениями за полученные "блестяшки", да и уничтоженные в бою машины тоже чего-то стоят. Хотя Садао, конечно же, не примерял эту участь на себя, ему просто было интересно - почем нынче вернуть бойца почти с того света. Чтобы прикинуть масштабы программы, прикинуть, как много подобных "отремонтированных" подопечных ему может перепасть в будущем вдобавок к пострадавшим от войны японцам, пылкой русской молодежи и сосланным за неведомые прегрешения немкам. Это было достаточно важно, ведь им, им всем - идти в бой вместе.
Ну а сейчас их приключение закончилось. Хару показала себя, в общем, неплохо, и было бы глупостью оставлять её для канцелярщины, хотя... Садао запросто мог устроить нечто подобное, придумав тысячу и одно обоснование. Обидится, конечно. Но, будь она чуть менее хороша в профессиональном плане, держать её в строю было равносильно приговору. А так - сработаются, наверное. Не выделять же её отдельную машину с дополнительными системами отслеживания жизненных показателей. Пусть сидит здесь, стреляет, выполняет маневрирование, когда он будет занят. Может, и набьет достаточно вражин, чтобы выплатить долг, который явно висит над душой подобно мечу этого их Дамокла.
- Так, ладно. Сейчас мы с тобой идем в лазарет, ты рассказываешь дяде доктору, какую гадость тебе прописали, он говорит, что с тобой можно вытворять без риска угробить. Ну и... думаю, до завтра там полежишь, подлечишься и всё такое. Предвосхищая твои возражения - это приказ.
Садао сложно назвать добрым и милым, особенно когда он сидит в своём шлеме внутри ванзера и пытается вправить мозги подопечным. К сожалению, этой конкретной подопечной мозги тоже нужно вправлять, её фатализм и безэмоциональность могут в будущем стать проблемами. А может, он просто увидел отражение самого себя, и оно не привело капитана в восторг? Он ведь тоже, как-никак, не слишком любит проявлять чувства на людях, особенно когда чем-то увлечется. Хотя нет, нет, это просто забота о подопечной, пусть и грубоватая, не стоит даже думать, что она является его подобием и он сам выглядит со стороны именно так. Или выглядит? Нужно будет при случае ненавязчиво спросить у окружающих, а то ещё сложат представление об этом экипаже как о паре чурбанов с глазами, которые вечно себе на уме. Репутация, она тоже важна. Особенно здесь, в батальоне, набитом странными людьми доверху.

+1

18

Как будто бы она собиралась возражать. Хару сама прекрасно понимала, что после перелета на вертушке, где ее хорошенечко протрясло, как молочный коктейль в шейкере, а потом и после акробатических трюков для слабых желудком, что вытворял ее первый пилот, ей лучше отлежаться. Но и показывать свою слабость Хару не любила. Совсем не любила. не перед людьми, с которыми она знакома чуть больше часа. Поэтому, пускай Садао-сан думает, что она всего лишь подчинилась приказу старшего по званию. И никак иначе.
Движения японки, когда она вылезла из кабины на подъемник, напоминали скорее движения шарнирной куклы-марионетки, оказавшейся в руках не самого умелого кукловода, - женщина стиснула зубы, судорожно цепляясь за поручень и заставляя себя сделать шаг. Собственная слабость бесила, до темноты перед глазами, до мерного боя крови в висках, отдающегося в голове суровым голосом отца, в котором ярость билась с разочарованием. Столько лет прошло, а внутренний голос в моменты наиболее сильного самоуничижения продолжал говорить голосом Наваки.

Спустившись вниз, женщина подняла свою верхнюю одежду, брошенную на складной стул, и медленно натянула на себя бушлат. Все-таки, воздух в ангаре был немногим теплее, чем на улице, а Такаи зверушкой была теплолюбивой. Наверное, потому и выбрала для своего места жительства именно эту страну. Ха-ха. Три раза.
Хару подняла свою трость, осторожно опираясь на нее, и прислушиваясь к себе, - эта привычка вообще выработалась быстро и стала таким же безусловным рефлексом, как дыхание. Когда у тебя постоянно что-то болит, ты учишься жить с этим, учишься слушать себя, учишься определять свой предел по малейшим изменениям тональности ощущений. Хару всегда была хорошей ученицей, - в школе, в академии, в бою, - и потому постигла эту науку так же легко, как в детстве научилась считать до ста и обратно, демонстрируя взрослым свою разумность.

А мысль, что застряла в голове, и явно не собиралась покидать ее, все так же навязчиво скреблась где-то в черепной коробке, требуя, чтобы на нее обратили внимание.
Когда отец отказался от своего брата, Хару еще не родилась. И он не так уж часто всплывал в разговорах, этот мифический, практически, родственник. Как дух-ёкай - вроде он есть, но говорить о нем вслух не принято. Но, все-таки, что-то Хару услышать и запомнить смогла. И это что-то сейчас не давало ей покоя, навязчиво подсовываясь под размышления. Женщина замерла, осознав, что именно не давало ей покоя все это время. И догадка требовала проверки. Кончено, глупости все это, так бывает только в глупых сериалах, которые один за другим крутятся по старенькому телевизору, стоящему в будочке консьержей в общежитии. В реальной жизни такие «чудеса» происходят так же редко, как снег в середине лета. Но уточнить стоило. Просто для себя. И раз и навсегда закрыть этот вопрос.
Хару остановилась, поворачиваясь к своему первому пилоту, и поднимая на него глаза.
- Такаи Садао? - вопросительно произнесла она, словно бы в первый раз, словно и не зная его имени, - Сын Такаи Сато?

Отредактировано Такаи Хару (2019-09-01 16:23:19)

0

19

Она опять ушла от вопроса про стоимость операции. Не то, чтобы ему было это архиважно - сам, если нужно, запросит и посмотрит. Но ведь эта вредная женщина сама подняла тему денег, и сама же с неё теперь соскакивает, что называется. Непорядок. Совершеннейший непорядок. Подобное отношение заставляет капитана досадливо морщиться, что великолепно скрывает шлем. По большей части.
Хару выбирается из кабины медленнее, чем это делала та же Вика. Медленнее добралась до элементов управления подъемником, двигаясь, как будто сломанный робот. И она считается годной к службе? В случае тревоги - добежит и быстро займет своё место в кабине, не заставляя терять на ожидание драгоценные секунды? М-да. И всё равно ведь, решение принято, придётся её оставить рядом с собой. Присмотреться. Определить, место ли ей на войне с такими травмами. Понятно, что британцы и японцы пихают в кабины чуть ли не детей, не особо задумываясь об их способности выдерживать нагрузки. Понятно, что Хару - не ребенок, и нагрузки эти худо-бедно, но держит. И воевать, в отличие от детей, умеет недурно. Но видно ведь, как тяжело ей даются даже простые действия, которые другие пилоты выполняют гораздо быстрее. Хотя - она ведь пересилит. Сожмет зубы и побежит, и вскарабкается в кабину ловчее обезьяны. Просто из упрямства. Невзирая на то, что потом будет выть от боли, скрючившись на манер эмбриона. М-да.
Садао не торопится, он спокойно ждёт в кабине, пока его второй пилот немного оклемается и начнет делать первые шаги, и только потом присоединяется к ней, сняв шлем и тряхнув головой. В конце концов, отключать все системы - тоже процедура не из самых быстрых на свете.  Подъемник, чудо техники, избавляет от необходимости равномерно перебирать конечностями в течение пары минут, экономит время и нервы. К сожалению, на этом радости заканчиваются. В ангаре холодно, через открытые ради них же створки туда проникло достаточно холодного воздуха, чтобы сделать пребывание внутри не очень комфортным. Глядя на Хару, впрочем, сложно было сказать, что ей что-либо доставляет неудобства, больно непроницаемой была эта физиономия. Но ведь она - тоже человек, в конце-то концов! И тоже предпочтет тепло холоду. Наверное. Быть может, она ненормальная, из тех, кто голышом в проруби ныряют. Хотя нет. Вряд ли. Это уже слишком явное расстройство личности, при таких травмах - утонет ещё, чего доброго.
Он собирался поднять вопрос о деньгах в третий раз, уже настойчивее, но не успел. Как не успели они далеко отойти от ванзера, к которому уже неторопливо шли техники - нормально закрыть и подготовить к стоянке здесь в течение, выходит, ещё пары дней. Она знает про Такаи Сато, значит. Про отца. Едва ли тот успел где-то заделать ещё одного ребёнка, да ещё скрытно, как преступник. Кто остается? Дядюшка Бака, как его "ласково" именовали в семье, смог найти себе кого-то? И более того - из этого странного союза вышел ребенок? Садао пришлось, разко остановившись, обдумывать это секунды три, тянущиеся, казалось, бесконечно долго. Хотя от него требовалось просто ответить утвердительно.
- Именно так. Не говори мне, что нам теперь нужно плясать, как в индийском фильме. Пожалуйста. Из меня дрянной танцор.
На этот раз он улыбнулся искренне и добродушно. Едва ли они были однофамильцами, раз уж она знала про Сато. А степень родства роли не играет.

+1

20

Снег в середине лета, все-таки, выпадает. Раз в десять лет, но все же. И монета может замереть на ребре, заставляя глупца, понадеявшегося скинуть на нее свой выбор, думать самостоятельно. Это происходит редко, но, все-таки, происходит. Хару иронично хмыкнула. Танцор и из нее был так себе, да и, если подумать, мало как-то радости встретится им - вот так. Да и просто встретиться. Два осколка семьи, и без того разломленной надвое ксенофобией одного и свободным выбором другого. Выбором в пользу любви. Потому что какая разница, какой разрез глаз у того, кто стал для тебя родственной душой? Какой разрез глаз, национальность и родной язык? Кровь в любом случае одного у всех цвета, и души по-любому отправляются на великий круг перерождения, к одним и тем же богам, пусть и зовут их каждый раз по другому.

- Моего отца зовут Такаи Наваки, - бросает она, словно бы и не ему.
Скорее в пустоту. Как будто это должно что-то значить для них обоих. Как будто бы это и в самом деле что-то значит.
Больше она не говорит ничего, полностью погрузившись в свои мысли, и реагируя на внешние раздражители лишь жестами и мимикой, не очень богатой, но все-таки не до конца превратившейся в застывшие ледяные гримасы. Ей нужно было все это обдумать. Говорят, что потеряв что-то, ты получаешь что-то взамен, или же просто откупаешься от судьбы, приготовившей для тебя участь куда более ужасную, чем произошедшее. В данном случае истинным казался первый вариант - потеряв свою так и не родившуюся семью, она получила другую. Насмешку, жалкую пародию на семейные узы. Брат, которого она не знала. Брат, который ей был не нужен ни тогда, ни сейчас. Но ее, - как и обычно, как и всегда, - не спрашивали. И отказываться от «подарка» судьбы, подсунутого под нос, словно жалкая подачка, не стоило. Судьба, как известно, сука обидчивая. Может потом отомстить.
Хару пожала плечами, в такт своим мыслям. Может быть, все не так уж и плохо. Может быть, Садао действительно должен что-то значить в ее судьбе и жизни. Нужно просто смириться с его наличием, и плыть по течению. Рано или поздно она поймет, почему все случилось именно так. А пока - хватит и того факта, что он есть. Такаи Садао, сын того, чье имя в ее семье звучало почти как ругательство. Сын того, как кого Хару отчаянно хотела быть похожей, и чья история стала толчком для того, чтобы попытаться что-то изменить в своей жизни, сбежав.

На вопросы в лазарете она отвечает односложно, не больше и не меньше, чем требуется для того, чтобы быть правильно понятой. Мыслями она где-то не здесь, а на лице Такаи застыла спокойная, безмятежная улыбка.
Хочется только одного. Заснуть до того момента, пока обезболивающее перестанет действовать, и не чувствовать во сне ничего. И ничего не видеть. И просто смириться с тем, что прошлая жизнь ее окончилась в тот момент, когда она ступила своими ногами на землю базы «Красноплечих».
Начинается что-то новое, следующий этап, к которому предстоит привыкнуть. Наверное, это не плохо. Пусть и не хорошо. Это просто есть.

Осталось только понять, как относится к новоприобретенному родственнику.
Но этот вопрос Хару просто оставляет на потом, и ему на совести. В конце концов, он мужчина, вот пусть и решает. Иногда прикрываться этикетом чертовски удобно.

Отредактировано Такаи Хару (2019-09-01 16:47:21)

+1


Вы здесь » Code Geass » События игры » Turn VI. Turmoil » 23.12.17. Потеряв, найдешь