По любым вопросам обращаться

к Vladimir Makarov

(Telegram, Discord: punshpwnz)

Рейтинг Ролевых Ресурсов - RPG TOP Для размещения ваших баннеров в шапке форума напишите администрации.

Code Geass

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Code Geass » События игры » 19.01.18. Сейчас или никогда


19.01.18. Сейчас или никогда

Сообщений 1 страница 18 из 18

1

1. Дата: 19 января 2018 года
2. Время старта: 20:30
3. Время окончания: 21:30
4. Погода: Температура не поднимается выше 11°С, так что африканская страна встречает журналистов довольно прохладно, ещё и с ветром 9 м/с.
5. Персонажи: Глеб Голубев, Манфред Рихтер, Урсула Димитриди
6. Место действия: ЕС, Ливия, Ваддан (PND+9)
7. Игровая ситуация: Глеба, сумевшего спастись от преследования, без сознания, помятого и побитого, находят наёмники из батальона Рихтера. В течение получаса он приходит в себя в палатке-лазарете, вокруг которой уже сейчас столпилась большая группа бойцов Легиона. И, разумеется, к очнувшемуся от небытия Глебу незамедлительно приглашают Рихтера — пухлый парень, представившийся оператором Первого канала РИ, хочет сообщить очень важную информацию.
8. Текущая очередность: По договорённости

В эпизод могут вписаться все желающие, чьи персонажи оказались поблизости.

+4

2

Почему-то самые занятные события последнего времени случаются на ночь глядя. То с Урсулой поцапается и от Беса выслушает такого, что брови сами вздёрнутся от удивления, то про злобных наёмников узнает и их не менее злобные проделки, то вот какого-то непонятного европейца приволокут и скажут: "на тебе, герр командир, диковинку, разбирайся!". Точнее, выглядело-то это чуть иначе, но смысл примерно тот же самый. Напялил погоны бес (не этот!) знает, сколько лет назад, так и ломай теперь голову, хоть её уже и не жмёт уставной головной убор. А ведь было, над чем задуматься - непонятный тип, которого по чистой случайности подбирает патруль возле запретной зоны, да ещё и выглядит так, будто занимался с кем-то мордобоем. Рассматривая его, офицер внутренне недоумевал, какого чёрта самый что ни на есть гражданский с виду человек делает в этом филиале преисподней. Вариант с "пошёл за пивом, нарвался на беженцев из Ближневосточной Федерации, повздорил, был бит" - не очень подходит. Хотя бы потому, что бит не был, а то ли сам кого-то бил, то ли через забор сигал и немного силы свои переоценил... а впрочем, сам расскажет. Офицерское дело - выслушать, принять какие-нибудь там меры и заодно запугать бедолагу, чтобы держался подальше от запретной зоны. Или нет. Он ведь, мягко говоря, не походит на местного жителя, и такого колоритного дядьку за всё время пребывания в регионе хоть кто-то бы, а видел. И опознал вот сейчас, когда в палатке отчего-то очень уж людно и тесно.
- Господа присутствующие, вас что-то очень уж много здесь в этот дивный вечер. Неужели ни у кого нет срочных дел? Могу придумать.
Голос звучит невозмутимо, даже немного весело. Он столь же далёк от злобного ора сержанта-дрессировщика, как вот этот европейского вида гость далёк от стандартов физической подготовки строевых частей, мать его так, Бундесвера. И ладони эти перебинтованные. И общий внешний вид типичного такого холостяка-геймера.
- Шутки про онаниста, выпавшего из окна в порыве "страсти", уже были? - это он больше просто чтобы сказать что-то ещё, никак не для поиска ответа на откровенно дурацкий вопрос. - Ладно. Что мы имеем? Непонятный тип европейского вида. Телосложением тучен, ликом млад, пропуском не снабжён и никоим образом нам не знаком. Некоторые особо гуманные греческие трудовые мигрантки, наверное, уже прокрутили в голове сцену допроса с пристрастием, с этими непременными избиениями и подвешиванием за гениталии на наше рождественское дерево. Этим мы заниматься, конечно же, не будем, хотя почему бы мне не заподозрить нашего гостя в банальном шпионаже в пользу... - Манфред замешкался, пытаясь придумать, кто ж такого нелепого агента заслать мог, - в пользу израильтян, для разнообразия.
Бред, бред, весёлый бред, но почему бы не нести его сейчас, пытаясь выдавать себя за не слишком умного, зато жестокого вояку? Тем более, что в палатке вдруг стало так свободно, что его кривляния увидит разве что уже привычная к всему Урсула. Но ей вряд ли нужно отдельно объяснять, что коли командир "включил дурака", стоит ему подыгрывать и не задавать глупых вопросов. Глупые вопросы сейчас будут именно его, Манфреда, уделом. Мужик в камуфляже, с не сильно одухотворённой физиономией, глупости вот говорит. Такого, наверное, легко обдурить будет? Так на то и расчёт. Ну не верил, не верил немец, что перед ним случайный прохожий. И никто бы на его месте не поверил, разве что после удара по голове пыльным мешком. Пыльного мешка поблизости нет. Вот пыли этой самой - хоть отбавляй. Проклятая Ливия, когда уже всё это закончится..?

Отредактировано Манфред Рихтер (2020-11-16 22:05:10)

+12

3

Солнце медленно клонилось к закату, роняя последние, совсем не греющие лучи на эту всеми олимпийскими богами проклятую землю. Бледная кожа наемницы, липкая от пота, с островками прилипшего ко лбу, плечам и животу песка, в неверном свете его отливала красным. Рожа у Урсулы была не менее красная, потому как в данную минуту времени, она висела вверх ногами на монструозной конструкции немецкого производства, ласково прозванной гансами «елочкой». От настоящей елки в этом железном угрёбище, пожалуй, были только размеры. Конечно, где-то в предгорьях альп, в хвойных чащах Шварцвальда, водились экземпляры и повнушительнее. Но посреди африканской степи, где взгляд «легионеров» радовали лишь кусты ситтима и редкие невысокие пальмы, и это чудо «инженерной» мысли смотрелось весьма внушительно.

— Маслина!
Гречанка покачнулась в воздухе, прогибаясь в спине и задирая голову в поисках потревожившего ее. Разглядеть его ей, конечно, не удалось. И дело было даже не в солнце, отчаянно светящем прямо в харю. Просто когда ты висишь вниз башкой, словно мешок с дерьмом, очень сложно вести светскую беседу.
— Внимательно, — буркнула она, хрипло выдыхая и осторожно принимая человеческое положение, цепляясь за торчащие в стороны «ветки» из арматуры. — Что горит?
Вечерний воздух тут же забрался под майку, облизывая потную спину своими прикосновениями и заставляя гречанку быстро потянутся за курткой, висящей поблизости, ежась от прохлады.
— Пока ничего, — сумрачно отозвался один из бойцов, явно вернувшийся из патруля в городе, и еще не успевший разоблачиться из парадного бронежилета. — Но может быть загорится. Ты у нас при гауптмане? Вот и тащи его в лазарет.
— Он боится прививки и мне его за ручку подержать? — ехидно проворчала дочь афинских трущоб, разминая затекшие плечи.
— Мы гражданского подобрали. Странного. Надо разобраться.
— Вы подобрали, вы его и жрите, — процедила Урсула, запуская руку за воротник куртки и пытаясь нащупать особо паскудную песчинку, царапающую спину где-то между лопаток. — Он такое не ест.
Песчинка никак не ловилась. Взгляд ганса из просто устало-отупевшего, стал устало-укоризненным.
— Да иду я, — огрызнулась гречанка, понимая, что в ближайшее время избавиться от занозы (обеих заноз, песочной и арийской) ей точно не светит, и тренировка накрылась... чем там накрывается всё в таких случаях? Правильно, Урсула. Нецензурно, но правильно.

* * *

Вокруг палатки-лазарета уже организовался небольшой стихийный митинг. Оно и понятно, развлечений в лагере было немного, а за его пределами и того меньше. А тут хоть какое-то разнообразие посреди этого сраного нескончаемого песка и редких кустиков опунции, которая даже на закуску не особо годилась. Наверное, именно потому Димитриди и не покинула палатку после того, как доставила свое любимое и драгоценное начальство по адресу. В конце концов, ей тоже было любопытно, что за гражданского приволокли ребята. Явно что-то из ряда вон выходящее, потому как тащить в военный лагерь простого овцепаса никто бы не стал. На кой он им тут?

Женщина преувеличенно равнодушно смерила взглядом парня, над которым уже явно потрудились медички, и отошла в сторонку, чтобы не загораживать Рихтеру вид на это чудо чудное. Даже не особо наблюдательный человек мог догадаться, что паренек в городе совсем недавно, от силы неделю. Кожа светлая, даже бледная, ничуть не тронутая загаром. Зима-зимой, но это, мать ее, Африка. И даже сама Димитриди, чья рожа с трудом принимала солнце, сейчас щеголяла ровным золотистым оттенком кожи. Может быть, прибыл вместе с русскими Пекинеса? Едва ли. На мотострелка он был похож так же, как Урсула на икону Матери Семи Скорбей.

— Сломается, — брякнула она в ответ на предложение повесить этого странного найденыша на «елке».
Правда кто именно сломается, уточнять гречанка не стала. Гауптман явно снова влез в маску «тупорылый офицер», а значит его игру следовало поддержать.
— И на еврея он не похож.
Димитриди подошла к кровати, взглядом доктора из концентрационного лагеря рассматривая несчастного.
Ελληνική γλώσσα? — поинтересовалась она, наклоняя голову к плечу. — Español? Может хотя бы немецкий?

Отредактировано Урсула Димитриди (2020-11-17 14:02:25)

+12

4

Много людей. Слишком много. Глею, что так сильно привык находиться в самом эпицентре событий вместе с неунывающей напарницей, чувствует себя загнанным зверем. Они сказали, что из «Легиона». Лучше не придумаешь. Хочется стучать ногами и требовать, чтобы его привели к кому-то более благонадёжному. К командиру русских, например. Но мысль о том, что пока он будет качать права, где-то там пытают Дарину, его Дарину, ввинчивается намертво длинным толстым, как он сам, саморезом, выходит с другой стороны, и резьбу срывает, отчего Глеб едва не сходит с ума от потока слов со стороны мужчины в камуфляже, показавшегося ему грозным, свирепым и очень опасным. Кажется ему, или он действительно такой? В горле давит ком, грудь разрывает от паники, а содержимое желудка вот-вот будет готово вырваться наружу. Следом в палатке появляется ещё одна женщина. Глеб пытается понять, можно ли ей верить и... Кажется, мужское начало берёт верх. Она кажется ему очень красивой. Особенно этот строгий взгляд, направленный на него. И даже кажущийся грубоватым голос ей к лицу. Как и форма.
- Немецкий, - полностью смирясь со своим незавидным положением отвечает Глеб, глядя то на незнакомую женщину, то на незнакомого мужчину - сейчас он не в том положении, чтобы выбирать, и это может быть его единственный шанс на миллион что-то сделать, cделать для себя, для Евросоюза, для Дарины, а потому он выбирает единственно верный сейчас вариант - довериться. - Прошу, помогите. У меня есть важная информация, но даже не знаю, сколько сейчас времени... И не поздно ли.
Глупо вот так начинать. Но что поделать? Глеб запинается, снова колеблется в неопределённости. Но некогда, некогда разбираться, можно ли доверять наёмникам или нет. Если им нельзя доверять сейчас, то скоро вообще доверять станет уже некому.
- Меня зовут Глеб. Глеб Голубев. Я видеооператор, пресса Российской Империи. Мы с напарницей совершили здесь аварийную остановку. Вертолёт нашей телекомпании стоит на аэродроме, - Глеб перехватывает контроль над эмоциями, попутно пытается нащупать в кармане удостоверение, но понимает, что оно бездарно потеряно во время погони. - Не могу найти удостоверение, но у меня есть копии всех документов, в гостинице. Мы с напарницей изучали обстановку в городе и забрели на территорию оцеплённого квартала. Думали, посмотрим и уйдём, но вместо этого копнули слишком глубоко. Мы считали, что квартал оцеплён дружественной группировкой ЛОА, но оказалось, что они работают с сепаратистами. Более того, у нас есть косвенные доказательства, что в наличии у сепаратистов имеется химическое оружие. И прямо сейчас конвой с этим оружием движется в сторону Сирта. Что с ним будет происходить дальше - я не знаю. У меня нет подробной информации, но... Моя напарница может знать куда больше меня, камера не всегда была с ней. Однако она попалась солдатам, они посчитали её за шпионку, а затем погнались со мной. Мне пришлось бежать, чтобы передать вам информацию и...
Доказательства. Точно ведь, доказательства! Глеб расцветает, но затем его лицо бледнеет и он начинает резко озираться по сторонам.
- Камера... У меня была камера! Небольшая, для быстрой съёмки. В моих руках держал, когда я потерял сознание! Точно ведь держал! Где она?! - он едва не кричит, порываясь вскочить со своего места, но слабость в тучном теле не даёт этого сделать, и ему ничего не остаётся, кроме как разочарованно вздохнуть, втянув едкий запах собственного пота. - Неужели она пропала?!
Сердце замирает. Без этого доказательства все старания, вся боль - коту под хвост.

+12

5

Журналисты. Российские. В Ливии. Без всех этих забавных голубых жилетов с надписями, без охраны. Без предупреждения и тем паче, без приглашения. Манфред мысленно ударяет себя по лбу от взаправдашней тоски, ведь ему начинало казаться, что бардак пошёл на спад. Нет. Стыд. Срам. Безнадёга. Эти замечательнейшие люди, не удосужившись предупредить хоть кого-то, сунулись в запретную зону в поисках сенсации. Звучит дико? Конечно, дико. Здравомыслящий немец сроду бы не полез дразнить неприветливых вооруженных мужиков, которые явно что-то охраняют. Полезли. Ополовинились. Остался вот этот вот... Глеб. Глеб Голубев. Запросить его руководство - нетрудно. Поверить ему и того проще, ведь в то, что ЛОА работают с сепаратистами хотя бы отчасти, не поверил бы лишь совершенно упёртый ишак. Работают, ещё как. Один народ, да и коррупция...
- Урсула, будь добра. Его камеру, если она у нас. Запрос в Петербург по поводу его личности и заодно Беса прямо сюда как можно быстрее. Попутно шепни Отто, пусть поднимает по тревоге человек... двадцать. Если всё подтвердится, сходим разгоним импровизированный бордель, пока кто-нибудь другой будет догонять конвой и предотвращать конец света.
Ни мускул не дрогнул на его физиономии. Немец - спокойный, собранный и явно ничему уже не удивляется. На то, чтобы получить подтверждение, потребуется не так уж и много времени, как раз посовещаться с русским, распределить задачи и договориться о взаимодействии с, мать его курва, Пекинесом, чтобы не выскочил в самый неподходящий момент на белом БТР в сияющем бронежилете и всё не испортил. А ещё им каким-то образом предстоит отделять своих от чужих, чтобы не нанести здешней горе-армии совсем уж непотребного урона. Это, конечно же, если герр Голубев не врёт. Хотя чего бы ему врать? Всё достаточно просто проверить.
- А, и сама собирайся. Теперь что касается тебя, дорогой мой гость, - Манфред не сильно пытается быть вежливым, но личину тупого вояки понемногу снимает, - Где именно вы проникли на закрытую территорию? С кем имели дело? Количество, вооружение, отличительные признаки? Повязки там. Маски. Шевроны необычные. Напарницу свою тоже не забудь описать, а вот про химическое что-то там, напротив, как про страшный сон с японским монстром. Мы проверим твои слова и примем меры. Всё подтвердится - что ж, отправлю к русским с просьбой депортировать как можно быстрее. Нет - не взыщи, подберём для тебя тесное, неуютное жилище на пару дней, потом передадим контрразведке. Вопросы, пожелания, предложения?
Манфред не запугивал, просто скучно вещал. У него в лагере есть свободная яма, куда и в самом деле можно упаковать бедолагу на денёк-другой, авось расскажет что-то ещё. Ну а если он и впрямь журналист, если его слова верны, то... пожалуй, здесь можно будет даже как-то наградить бедолагу. Не копией креста железного, которая из латуни сделана шустрыми ремесленниками и куплена на стихийном рынке, а чем-нибудь более интересным. С прессой, как ни крути, нужно дружить. И быть вежливым. Хоть немного. Ах да. Вежливым. А какие там основные правила приличия?
- Ах, извиняюсь. Забыл представиться. Манфред Рихтер. Командующий подразделением ЧВК "Легион" в этих краях.
Заодно - официально один из нехороших людей, участвовавших в несостоявшемся военном перевороте, оказавшийся здесь явно не от хорошей жизни. Интересно, хоть этот новости смотрит? Урсула вон, долго не понимала, что угодила в отряд с не самой хорошей репутацией у себя на родине. Хотя она и сама не подарок, конечно. Как и вообще все в этом лагере, от бывших ЧОПовцев до негритянки, которая ещё не факт, что не людоедка...

+13

6

Военных журналистов, пронырливых сукиных детей со шмелями в заднице, Урсула всегда недолюбливала. Наверное никто из наемников не любил их, прущих вперед без страха и упрека. Ну вот залезли они в закрытый район, и кто им теперь доктор? С другой стороны, если бы не этот пухляш, хера с два они бы сейчас узнали о конвое, везущем «химозу». Следов химического оружия наемники в городе так и не обнаружили, сколько бы не пытались, и единственной зацепкой до сих пор оставались только слова Химеры и Мамбы, побывавших на складе сепаратистов. Даже полковник аль-Хатиб, на которого Димитриди возлагала столько надежд, оказался в итоге всего-то проворовавшимся мудаком. Поэтому сейчас, услышав о химическом оружии, гречанка подобралась, словно охотничья собака учуявшая зверя. В том, что ЛОА работали с сепаратистами, у нее давно не было никаких сомнений. Доверять макакам было нельзя, менталитет арабских стран был совершенно другим, отличным от европейского. Верить этим хитрожопым ублюдкам, даже национальные сказки и легенды которых превозносили способность на*бать ближнего своего, это глупость несусветная.

Девчонку жаль, наверное. Урсула прекрасно понимала, что ее там ждет. Если она не сумеет доказать свою полезность, или по крайней мере то, что за нее возможен какой-то выкуп... Хорошо если просто трахнут. А могут и по-другому развлечься, оставив на теле и душе много шрамов, которые никогда не пройдут полностью. Оставалось надеяться, что у нее хватит мозгов и смекалки забалтывать своих пленителей до тех пор, пока не подоспеет помощь. Если эта помощь вообще будет, — Манфред вполне может решить, что конвой сейчас куда важнее, чем жизнь какой-то там журналистки, которая, к тому же, сама сунулась в пчелиное гнездо. Самое страшное, что и сама Урсула, со свойственный ей цинизмом, была с этм согласна. Жизнь одной, против жизней сотен, что могут пострадать если «химоза» доберется до адресата. Не надо быть экстрасенсом, чтобы осознавать, что в данном случае важнее. Противно это, и печально. Но такова математика войны. Урсула открыла рот, чтобы предложить свою кандидатуру для поиска журналистки. Гонять конвой и без нее справятся, а девку жаль. Но Рихтер все уже решил по-своему. Женщина со стуком захлопнула челюсть.

— Как скажете, герр гауптман. Мне ожидать вас с отрядом Отто, или вернуться сюда после сборов?
Командир, даже не отвлекаясь от своей жертвы, взмахнул кистью, указывая двумя пальцами на пол рядом с собой. Все ясно. Покурить перед выходом не получится. Наемница коротко кивнула, совершенно не заботясь о том, видел Манфред это или нет, и сорвалась с места, переходя на бодрую рысцу. Выполнить поручения требовалось как можно скорее, учитывая в какой заднице они могут оказаться в самое ближайшее время.

* * *

Разобравшись с делами — послав в сторону лазарета патрульных, нашедших журналиста с камерой, и передав Отто приказ гауптмана, — наемница припустила в сторону «русской» половины лагеря. Слова Голубева и в самом деле требовали проверки. Она и сама совсем недавно находилась в окружении врага, под точно такой же маской сунувшейся не туда куда надо журналистки. Почему бы кому-то еще не воспользоваться такой же хитростью? Хотя не похож этот паренек был на диверсанта. Совершенно не похож. Что добавляло очков в пользу этой теории, потому что чем безобиднее и смешнее ты выглядишь, тем меньше от тебя ждут всяких неприятных сюрпризов. Вообще всё это пахло не очень хорошо. Особенно если он сказал правду.

— Герр Бессонов, — Урсула замерла на пороге командирской палатки, вежливо кивая. — Наш патруль обнаружил гражданского на границе с запретной территорией, и доставил его в лагерь. Герр гауптман просил сделать запрос в Петербург о личности некоего Глеба Голубева, по его утверждению являющегося видеооператором прессы Российской Империи. И требует вашего присутствия при разбирательстве. Сейчас он в лазарете.
Гречанка замерла, в ожидании ответа.

Отредактировано Урсула Димитриди (2020-11-30 14:46:04)

+12

7

Глеб смотрит на того, кто представился командующим. Всё ещё не уверен: может ли верить? Терзания не прекращаются ни на секунду, а смешанные чувства в груди то исчезают, то крепнут вновь, завязываясь узлом и давая новый виток сомнениям. Он бы давно утонул в них. Задохнулся. И только мысли о Дарине рубят тупым мечом гордиевы узлы. Он снова и снова возвращается к ней. И правда, справедливость, честь, истина - так ли они важны на самом деле, когда на кону стоит жизнь близкого человека, того, что тебе дорог? Говорят, что у ног правды нет. А ещё правды знаете где нет? В костях.
- Приятно, господин Рихтер, - говорит Глеб. - Глеб Голубев. Думаю, вы уже знаете.
Глеб сдавленно мычит, оценивая то, как ловко распоряжается его дальнейшей судьбой этот наёмник. Ставит перед фактом, словно узника. Но это правила войны, где на кону - тысячи жизней, и, если с правилами нужно смириться, чтобы спасти одну-единственную - Глеб готов закусить удила и тащить на себе этот груз, раз не нашёл в себе сил и мужества остановить подругу от опрометчивого поступка.
- Мы зашли туда со стороны аэродрома, - медленно говорит Глеб, старательно вспоминая, как обстояли дела. - Нас разместили в гостинице недалеко от него. Двигались вдоль трасы рядом с аэродромом, потом свернули к домам... Дальше начинался закрытый микрорайон. Грузовики стояли на улице, которая была чем-то вроде границы оцепления. Со стороны было похоже, будто бы гуманитарку подвезли...
Тогда Глеб не подумал особо о том, что это выглядело именно так, и никак иначе. Зачем вообще они решили проверять содержимое? Из любопытства, верно. Долбанное любопытство Дарины: дикое и необъяснимо заразное.
- Вооружение у всех стандартное - Калашниковы в основном, - Глеб говорит уверенно - ну кто, действительно, в современном мире, будучи зрячим и в здравом уме, способен спутать родной «Калаш» с чем-то ещё? - Одеты как солдаты ЛОА. Такие же нас на аэродроме встречали и провожали до гостиницы. Я не помню отличительных признаков. Одеты все по-обычному, разве что только противогазы нацеплены поголовно на каждом, кроме тех, кого мы встретили в зданиях... Модель не назову - не очень в них разбираюсь.
Глеб виновато потупляет взгляд. Вот уж действительно стыдно - а ещё в горячих точках работает. Оператор, ёклмн.
- Напарницу зовут Дарина, Дарина Безлер. Стройная, ростом почти как... Вот как женщина, которая только что вышла. Носит очки, глаза карие. Волосы тёмно-каштановые, чуть ниже плеч. Одета была была по погоде... Сумку вроде не брала с собой... Не помню.
Глеб жмурится от досады - самого важного он и не запомнил. Даже сказать цвет штанов и тот затрудняется. Вот бездарь. Тупой, жирный бездарь. Так ему и надо - нечего нос свой совать. Правильно делает командир этот. Манфред Рихтер, или как его? Нечего ему, раз не смог выпутаться, про правду вещать. Его скорее прикончат за правду, чем послушают.
- Их там не очень много, - говорит Глеб, изо всех сил напрягая память, ворочается, пытаясь прилечь поудобнее. - Мы своими глазами видели... Человек десять может от силы, но это только в одном из кварталов. Их может быть больше в зданиях.
Глеб не успевает подумать толком о том, зачем ему вообще эта информация. Неужели наёмники сразу собрались действовать напролом? Раньше Глеб непременно посчитал, что это ужасно. Но сейчас - это большая удача. И ему хочется принести им как можно больше пользы. И отнять как можно меньше времени.
- На крышах домов они тоже могут быть, я когда удирал, видел что-то вроде наблюдательного пункта наверху, - добавляет он, считая, что это тоже стоит знать наёмникам. - А! И ещё... Кое-что. Есть, чем я могу нарисовать?!
Глеб озирается по сторонам и хватает протянутую ему ручку, после чего рисует на весьма хорошо развитой мышце между большим и указательным пальцем, тот самый знак, который он видел на ящиках - его образ засиял в сознании достаточно ярко, чтобы он по памяти смог воспроизвести этот нехитрый символ.
- Вот, - говорит он, отдавая ручку назад, а затем протянул кисть Манфреду Рихтеру. - Этот символ я видел на ящиках в грузовиках. На камере он тоже должен быть виден, но я не уверен, не было времени пересмотреть материал... У солдат на форме его не замечал.
Зачем сказал - сам не знает. Но сказал. И, кажется, на этом вся полезная информация заканчивается. Что ему остаётся дальше? Внимать командующему наёмниками и ждать своей участи, пока тот будет просматривать материал на камере? Пожалуй, что так. Глеб затаивает дыхание. Он хочет услышать то, что скажет Манфред Рихтер, когда просмотрит содержимое камеры.

+12

8

С того момента, как полковник аль-Хатиб, бывший командующий гарнизоном, был отстранён от командования в связи с выявлением хищения части груза гуманитарной помощи, прошло уже больше недели. Новый майор, с которым пока лишь  успел познакомиться, и то заочно, разве что вездесущий Ермолин, стоял во главе гарнизона примерно столько же. Чего от него ждать, Бес толком не знал. Но сейчас его это заботило меньше всего — куда интереснее было, чего это наёмники на ночь глядя так расшумелись — гул стоял по всему лагерю, да вот только Бес, занятый изучением положения дел в стране и, в частности, центральных областях, никак не находил в себе достаточно желания, чтобы оторваться от стула и пойти посмотреть. Планировал сделать это при очередном походе в туалет, да только вот несмотря на несколько выпитых подряд кружек с кофе, пока не хотелось.

Поэтому, когда голос Димитриди, зазвучавший со стороны входа, разбавил отчётливо слышимый гам, Бес даже немного обрадовался: может быть, она принесла хорошие вести от Рихтера? Однако...

— Чего? — Бес приподнялся над столом, пряча одну из папок в ящик стола. — Наши сюда прессу прислали? Едрёный паровоз. Нашли, блин, куда. Здесь на востоке не пойми что творится, с самого Рождества под Аль-Фукахой сепаратисты собираются, того гляди город штурмом брать будут, а они выбрали местечко потеплее. Чёрт. Присядь пока, обожди.

Резким движением Бес сорвал телефонную трубку и, подглядев в прилепленную скотчем на чёрный корпус шпаргалку, набрал не Петербург, но Москву. Протяжные гудки сменились приятным женским голосом уже спустя секунд десять недолгого ожидания.

— Алло, да, — без всяких церемоний сказал Бес. — Командир первого батальона Бессонов. Код восемь-семь-четыре-пять-один. Соедините с Макаровым... Что значит, его нет?! Тогда... Малолин? Что?! Да кто у нас теперь вообще будет за главного?! Тихомирова на месте? Да вы издеваетесь, бл&ть!

Бес едва не бросил трубку, дёрганым жестом отведя её от уха, но затем вновь прислонил к щеке, крепко сжав. По голосу нетрудно понять, что он пребывал в полном смятении.

— А кто-то вообще есть из замов Мальченко? Кто? Экстренная.. Справочная? Какой номер? Соединить сможете? Хорошо, жду. Хоть что-то.

***

— Ясно, спасибо, — разговор вышел продолжительным — женщине, голос которой Бессонов, скрупулёзно записывающий всё подряд, слышал вообще впервые, потребовалось почти пятнадцать минут на то, чтобы выяснить подробности о журналисте Глебе Голубеве. — Буду держать вас в курсе. Простите, а как к вам обращаться? Хорошо, Анжела. Да не Бессонный, а Бессонов! Да. Всего хорошего.

Бес положил трубку и уставился на Урсулу, в привычной раздражённой манере покачав головой.

— Короче, реально оператор, — Бес цокнул языком. — Они в Танзанию летели с журналисткой вместе, должны были по пути ещё в Ливии пару репортажей заснять, а потом туда двинуть, но пилот доложил о поломке и приземлился на тутошнем аэродроме... Вот чёртов Мальченко — командования в штабе нет, заместителей себе не нанял толком, в итоге сам чуть коней в Питере не двинул, оставил какую-то «экстренную справочную», где баба даже мою фамилию запомнить не смогла. Вот чертила, а... Так, ладно. Пойдём со мной. Кстати...

Выйдя из-за стола, Бес остановился рядом с Урсулой, внимательно на неё посмотрев.

— Тебе Рихтер пока ничего про нового майора не сообщал, который теперь гарнизоном тут рулит? Мне пока ничего нарыть не удалось: стандартная схема. Пришёл, всем дал втык, понаписал рапортов... И несколько человек с собой приволок из младшего офицерского состава. Видать, хочет порядки свои устроить, говнюк. Даже наш старый знакомый Ермолин к нему пока подход не нашёл.

Бес замолк, а затем, оказавшись у выхода из палатки, уступая Урсуле проход, добавил:

— Если только пренебречь тем, что Ермолину тоже доверять — себе дороже. Вот и думаю я теперь, что хуже? Как говорят у нас в России — старый друг лучше новых двух. Что если этот, как его... Аль-Хатиб действительно приворовывал, но отношения к подозрению по поводу ОМП не имел? Как-то очень уж мутно выходит. Не хочу его выгораживать, но слишком он был уверен, что у него тут всё на мази. И вот так глупо попался, на математике начальной школы. Тебе так не кажется?

Впервые за долгое время Бес звучал так, словно бы хочет посоветоваться, прежде, чем о чём-то говорить. Словно он не был уверен в своих умозаключениях и искал подтверждения хоть у кого-то, чтобы затем иметь возможность громко о них заявить.

[nick]Николай Бессонов[/nick][status]Бес[/status][icon]https://i.imgur.com/EmLqzjw.png[/icon][sign] [/sign][fld4] [/fld4][fld1] [/fld1]

+12

9

Женщина раздраженно дернула щекой, попытавшись, было, возразить. Рассиживаться ей было совсем некогда, потому как гауптман дал недвусмысленный приказ на выход. Не то чтоб ей надо много времени для того, чтобы приготовиться, ведь как говорили русские, «нищему собраться — только подпоясаться», но сейчас Бессонов вполне мог обойтись и без ее присутствия. Однако, прерывать офицера Димитриди не стала. Лезть в переговоры вышестоящего не рекомендовалось ни уставом, ни субординацией, ни здравым смыслом. И если на первые два фактора гречанка еще могла положить то, чем Зевс всей Греции проблемы делал, то последнее останавливало. Женщина выдохнула, присаживаясь на край стула, и напряженно замерла, готовая в любой момент подорваться. Где-то внутри наемницы пела, на высокой ноте, натяжённая до болезненности струна, готовая в любой момент лопнуть, оборвавшись хлестким ударом.

Минуты тянулись, словно густая, нагретая солнцем смола, заставляя Урсулу нервно выстукивать ногтями ломанный ритм на своем колене. Разобрать о чем говорит Бессонов она не смогла бы, даже если бы сильно захотела, а чем еще занять себя во время мучительного ожидания, женщина попросту не знала. Наконец, офицер повесил трубку, обращая внимание на гречанку. Женщина дисциплинированно подскочила, делая шаг к мужчине.
Толстяк и в самом деле не соврал, судя по всему. Но этого Урсула и ожидала. Его личность, если честно, волновала гречанку в последнюю очередь. Потому как если бы сейчас его слова не подтвердились, он переехал бы в тот самый зиндан, где она в конце декабря стенки спиной полировала, и всего-то. И проблем бы у них сейчас было куда меньше. Наемница нахмурилась, зло мотнув головой.
— Может и приворовывал, — буркнула она, нервно обгрызая кожу с губ. — Зачем-то же он в аэропорт мотался. Не баба же у него там. А может его и подставили, чтоб своего посадить. Но это может подождать, герр Бессонов. Оператор этот сказал, что они со своей фройляйн залезли в оцепленный район, и нашли грузовики с химическим оружием. И сейчас эти грузовики катят в Сирт. И полковника этого предупредить все равно придется, потому что если наш русский гость не напи*дел, то сейчас мы будем очень быстро бегать.

Наемница болезненно поморщилась. Она и сама думала о том, что с аль-Хатибом получилось странно. Уж очень он был уверен в сохранности груза, да и комиссия... Ну не мог он вот так лопухнуться. И как бы Урсула, со свойственной ей паранойей, выходящей за все рамки здравого смысла, не подозревала араба во всех грехах, вроде помощи сепаратистам, укрывательстве, хищении и воровстве кур у старушки Джабиры, новый командир гарнизона нравился ей еще меньше. Хотя бы потому, что старое и изученное зло уже не так страшно, как новый говнюк, от которого еще не знаешь чего ждать.
Впрочем, она и раньше-то ЛОА не верила ни на грош, и не рассчитывала на их помощь. Сейчас-то что изменилось? Лишь бы не гадили.
— Журналистку в том квартале взяли, — Урсула подавила в себе желание сплюнуть сквозь зубы. — Рихтер готовит выход боевой группы. Вынуждена вас покинуть, герр Бессонов, ибо вхожу в ее состав.

Женщина изобразила короткий вежливый поклон и, развернувшись, рванула в сторону оружейки. Винтовку, пожалуй, взять надо, мало ли удастся пострелять с позиции, не залезая в жопу по самые уши. Да и пистолет, несколько запасных магазинов и парочку-тройку гранат... И бронежилет надеть стоит. Что-то подсказывало Димитриди, что в ином случае Манфред попросту откусит ей голову.

Отредактировано Урсула Димитриди (2020-12-01 15:21:05)

+13

10

Сердито сведённые брови и недовольно искривлённый весьма красноречиво отпечатали на лице Беса негодование. Не столько от слов Маслины, сколько от кучкующейся возле возле лазарета толпы наёмников.

— Как дети малые, — буркнул он. — Если журналисты что-то разнюхали, то готов взять свои слова назад по поводу тёпленького места. Если Рихтер время зря не теряет, то и я не буду. Нужно разобраться в этом дерьме окончательно. А то мы в нём уже по уши. Будем на связи.

Проводив устремившуюся к оружейной палатке Димитриди, тяжёлой поступью Бес приблизился к лазарету.

— Тэ-эк, а ну, расступились живо! Любопытной Варваре яйца оторвали! Ну-ка быстро распределиться по отведённым спальным местам, чтоб вас никого не искать! Полная готовность всем и каждому! Чтобы по первому зову как штыки! И хорош мельтешить здесь, ёмана!

Насквозь пройдя через расступающуюся толпу, приступившую потихоньку к тому, чтобы рассосаться, Бес мрачным парящим облаком влетел в лазарет, остановился возле входа, сурово оглядел присутствующих медиков, чем-то усердно занятого Рихтера и лежащего на койка толстяка невидимого фронта.

— Это он что ли — оператор? — по-немецки рявкнул Бес, сближаясь, а затем поздоровался, но уже на русском: — Ну, здрав будь, оператор Голубев. Мы тут тоже все — операторы. Да только иных служб. Слыхал я, ты в дерьмо со своей подружкой вляпался. Добро пожаловать в клуб неанонимных любителей вляпаться в дерьмо. Можешь звать меня Бесом, не ошибёшься. Тэк.

Вытянув свою ужасающую рожу к Глебу, Бес пристально осмотрел его, особенное внимание уделив всем ссадинам и ушибам, коих на этой пухлой туше оказалось немало.

— Не будь мы здесь, я бы решил, что у твоей подружки вкусы очень специфичны, и она решила тебя в них посвятить, — ухмыльнувшись, Бес шмякнул слегка ладонью прямо по округлому пузу паренька, который, будучи явно не в себе, был похож на тех, кто впервые оказался в окопе под огнём — то ли новичок в этом всём, то ли ещё чего. — Не дрейфь. Пока большие и важные дядьки будут решать деловые вопросы, ты будешь сидеть здесь и расслаблять булки, попивая чаёчек. Так что начинай привыкать. Рихтер...

Бес снова перешёл на немецкий, собираясь как следует потолковать с коллегой по цеху.

— Я уже малость в курсе ситуации, Маслина посвятила. Как раз по твоему поручению раздобыл, что просил. Короче, можешь не сомневаться — это военкоры самые натуральные. Они с «Первого» — эдакая наша российская политизированная помойка, которая старикам да молодёжи бошки с утра до вечера дурит. Но за то этих двух журить не стоит. Остановились вынужденно. Вертолёт у них сломался, о чём руководству отдела военной корреспонденции «Первого» известно — что в Москве, что в филиале Триполи. А у тебя чего там интересного?

[nick]Николай Бессонов[/nick][status]Бес[/status][icon]https://i.imgur.com/EmLqzjw.png[/icon][sign] [/sign][fld4] [/fld4][fld1] [/fld1]

+11

11

"Калашниковы", стандартная форма этого недоразумения, названного армией лишь по причине отсутствия альтернатив... человек десять и при противогазах. Ну ладно, вот прямо сейчас, скорее всего, без противогазов. И в куда более внушительных количествах, разве что половина занимается чем-нибудь не тем, не наблюдением за окрестностями или там охраной чего-нибудь интересного. Игрой в картишки? Хм. А подобное не запрещается их религией, к которой они относятся порой слишком уж рьяно? Хотя ладно. Пёс их знает. Или хотя бы Бес, он более или менее разбирается в таких вещах, тогда как для Манфреда куда важнее приземлённые вещи, напрямую связанные с убийствами. Универсальные вещи, в общем-то.
- Вот что вам дома не сиделось? Пил бы пиво с креветками в каком-нибудь мирном баре мирного города, так нет же, потянуло шкурой рисковать. Балбес ты, Глеб Голубев. Балбес.
Немец доносил эту нехитрую мысль с усталостью бывалого головореза, который на всех молодых да горячих просто обязан смотреть с некоторой снисходительностью. Хотя в целом... в целом, этот русский начинал ему нравиться. Да, он странный, до кучи ещё и из прессы, но ведь не струсил. Сунулся куда-то, пусть наверняка и за бабой беспокойной, бабы ведь умеют находить приключения на ровном месте, это общеизвестно. Да и информация... если она подтвердится, то в движение придёт застоявшаяся до поры военная машина, готовая сметать всё на своём пути. Его люди слишком уж долго сидели без настоящего, большого дела. Если этим делом будет война даже со всем местным гарнизоном - пусть так. И не такое сдюжат. На мгновение в глазах офицера появился намёк на дружелюбие, а поза стала чуть более расслабленной, но момент не могли не испортить заявившиеся без стука патрульные, которые этого самого русского и обнаружили. С камерой. Целой и, как показал беглый осмотр, содержащей не менее двадцати минут интересного. Уже с первых мгновений, просмотренных бегло, становилось понятно - в его руках бомба. Не настоящая, конечно, но они и впрямь что-то откопали. Что-то, за чем весь его отряд втихомолку охотился уже довольно давно. Двое гражданских. Какая ирония.
- А знаешь, похоже, ты вытянул свой счастливый билет. Даже если отступить от того, что твою женщину пойдут вытаскивать головорезы под командованием военного преступника, которые разнесут половину квартала просто по привычке... да твою, твою, можешь даже не начинать отнекиваться. В этих диких краях баба или чья-то или общая. Исключений мало и они обычно очень хорошо стреляют. О чём это я? Ах да. В общем, вытащим мы её. А ты весь такой героический потащишься с нами, обложенный бронежилетами что шейх наложницами.
Глаза офицера бегали по небольшому экрану, вылавливая крупицы информации, ему интересной. Точку входа гражданских они, пожалуй, отыщут без проблем. Хотя зачем? Войти можно с любой стороны, было бы желание. Шумно или нет, видно будет по ситуации. Мозг наёмника в какой-то момент полностью сосредоточился на планировании, поэтому он не реагировал вовсе ни на какие внешние раздражители, недовольно тряхнув головой лишь к появлению Беса. Слишком много переменных. Слишком много сложностей. С другой стороны - скоро темнота полностью и безоговорочно завладеет этими краями, а потому работать будет проще, как ни крути. Ночь это хорошо. Ночь это завсегда преимущество, если противник не подготовился достаточно. Выслушав командира "иванов" с непроницаемым лицом, Манфред протянул ему камеру, не сводя при этом глаз с Глеба. Значит, действительно оператор? Хотя глупо теперь в этом сомневаться.
- Мне потребуются машины с миномётами и человек десять твоих бойцов, из них все наличные в твоём отряде снайперы. В закрытом районе, мой дорогой друг, сепаратисты прятали химическое оружие, а сейчас наверняка повышают сексуальную грамотность одной русской журналистки. Поэтому мы идём за девахой под прикрытием твоих стрелков, а тебе, уж не взыщи, нужно этот конвой перехватить и раздолбать, но аккуратно. Бери танки, бери дронов... хотя одного оставь. И БТР один до кучи к миномётам. Остальным заведуй, как душе угодно, но, - выходило немного сумбурно, но в отсутствие чёткого плана приходилось импровизировать и гоняться за собственными мыслями, - да сам видишь, что если не перехватим, то всем крышка.
Его голос звучал довольно-таки монотонно, будто немец до сих пор не мог ухватить за хвост нужные мысли. Ведь по сути - он открытым текстом призывал напасть на людей, носящих форму здешних горе-вояк. Напасть внезапно, яростно и оставить много-много трупов, не особо разбираясь в политических пристрастиях тех, кто выскочит перед носом с автоматом наготове. Это будет грандиозная афера и грандиознейший скандал даже в случае безоговорочного успеха. О провале лучше бы и не думать вовсе. А впрочем - справятся. Там наверняка какая-нибудь пакость, засада и всё такое прочее, да и знак этот странный немного настораживает тем, что нанесён явно не здесь, а на "Большой земле". А всё равно - сдюжат. Выбора у них нет.

+12

12

Глеб улыбается и в то же время немного морщится, когда командир наёмников начинает шутить. В какой-то мере он даже прав. Население России огромно. Больше сотни миллионов человек. Но где он и те немногие, что рискуют своей шкурой на всех концах земного шара, а где большинство, многие из которого смиренно тянут лямку жизни и идут туда же, где встретятся пути каждого из людей. Ведь бессмертных нет и не было. Ахиллес, Геракл — кто там ещё? Рано или поздно всех засыпали землёй. И нет пути наверх. Как у живого человека нет пути иного, кроме как вперёд.
- Я... Правда? - смущённый голос резко приободряется, когда наёмник оказывает такое доверие.
Неужели это не шутка и ему действительно уготована возможность самому, вместе со всеми прийти туда и вытащить Даринку из лап этих обезьян? Остаётся только надеяться, что планы не поменяются. Внутри Глеба с каждой минутой всё сильнее и сильнее разгоралось желание пойти и устроить там кровавую баню.
Когда камера оказывается в руках Рихтера и тот начинает просматривать содержимое, а из хиленького встроенного динамика раздаются их с Дариной голоса, Глеб успокаивается. Вздыхает с облегчением. Значит, с камерой всё в порядке. Значит, правда всё ещё может восторжествовать. То, за что они борются. За что он борется.
Сам того Глеб не замечает, как в лазарет, где он находится уже не пойми сколько, вошёл жуткий мужчина с обезображенной половиной лица, чем-то напоминавший одного суперзлодея. Жутковатый мужик. Но что-то подсказывает — свой. Наверное то, что не своих сейчас сюда никто не пустит. И этот немец - в первую очередь. Слишком уж его напрягло то, что рассказал Глеб. Понял серьёзность происходящего и то, что парниша не шутит. А затем Глеб понял, что ну шутит уже и наёмник. И, похоже, что его намерения совпадали с теми, которые хотел, но побаивался озвучивать Глеб - всё-таки, кто перед ним, а кто он. Всего лишь оператор.
- Дайте и мне оружие, - просипел Глеб, поднимая глаза на наёмников. - Я, может, и не сделаю ни одного выстрела, но... Мне так будет спокойнее.

+12

13

Судя по всему, поднятые по тревоге ребята под командованием Отто уже успели собраться, — в палатке не обнаружилось ни одной лишней рожи. Тем лучше, никто не будет мешаться. Жесткие ремни обняли ребра, фиксируясь с едва слышным щелчком застежек. Урсула несколько раз подняла и опустила руки, скрутила корпус и наклонилась, потянувшись кончиками пальцев к носкам сапог. Получилось не очень — хоть и облегченный, бронежилет изрядно сковывал, подбешивая привыкшую к свободе движений наемницу. Но с Рихтером на этот счет было лучше не спорить. Да и вообще, мало ли что могло произойти в городе, и какую задачу командир поставит перед ней лично. Едва ли у нее получиться отлежаться на позиции, позевывая в прицел. Манфред предпочитал использовать свои ресурсы рационально, а снайперов в команде хватало и без нее. Женщина бросила быстрый взгляд на ряд винтовок, прищурив глаза.
— Если кто-то взял Харона, убью нах*й, — пробормотала она.

Димитриди привычно зачесала волосы назад пятерней, повязывая честно экспроприированную несколько недель назад на базе ЛОА бандану. Респиратор, тепловизионные очки, — хрен их знает, ублюдков, химическое оружие не шутки, да и на дворе сейчас не светлый полдень, — несколько запасных магазинов для винтовки и пистолета, пара наступательных гранат... Женщина попрыгала на месте, проверяя, хорошо ли закреплены все ремни, не бряцает ли она, как мешок Санты и не вываливаются ли с нее вещи. Нервное напряжение, зреющее в позвоночнике горячим комком, гулкими волнами отдавалось в глотке, вместе с сердцебиением. Это неправда, что наемники ничего не боятся. Не боятся только идиоты. А идиоткой гречанка была всего несколько раз в своей жизни, и каждый раз приступы внезапной атрофии здравого рассудка стоили ей слишком дорого, чтобы она позволяла им повторяться. Но сейчас страх привычно смешивался с азартом, жгучим коктейлем приправляя все чувства. Гречанка еще раз проверила, всё ли взяла, и быстрым шагом покинула палатку.

— Манфред, — Димитриди, не утруждая себя лишним официозом и расшаркиваниями, вошла в лазарет.
Докладывать о готовности не имело никакого смысла, по ее присутствию тут и так было понятно, что все его поручения адъютант выполнила. Взгляд гречанки скользнул по их «гостю», на пару секунд задерживаясь. Возможно это была игра освещения и теней, пляшущих на лице женщины, словно живые, но ему могло показаться, что в глубине светлых, температурой похожих на арктические льды, глаз на мгновение промелькнуло сочувствие. Рихтер был не самым приятным человеком, а уж когда к нему добавилась страшная рожа Беса, парня запросто мог хватить родимчик. Но журналист, судя по всему, оказался парнем крепким, что невольно внушало уважение. Хотя, профессия военного журналиста вообще была сопряжена со всяческим риском и немалой вероятностью обзавестись кучей неприятных и травмирующих воспоминаний, так что какая-никакая, а база у оператора была.

— Что у нас плохого? — наемница остановилась рядом с Бесом, через плечо заглядывая в камеру которую русский держал в руках.
Было любопытно, что такого сумели нарыть эти военкоры. Хотя бы из соображений собственной безопасности, потому что, судя по всему, им сейчас в эту жопу лезть.
— Мы все умрем? — в голосе гречанки сквозила неприкрытая ирония, щедро сдобренная привычной уже большей половине присутствующих язвительностью.

Отредактировано Урсула Димитриди (2020-12-10 14:10:16)

+12

14

— Конвой? Чего? — услышав слова Рихтера, Бес, слегка опешив, зыркнул на одного из медиков. — Карту притащи быром! Куда конвой идёт?!

Реакция последовала незамедлительно — откуда достали карту, одному чёрту известно, но сейчас перед Бесом чётко вырисовывалась картина, изображающая маршрут предполагаемого передвижения конвоя в сторону Сирта.

— Чёртовы засранцы, — тяжёлым голосом сказал Бес, на лице которого уже сейчас вырисовывались сложнейшие мыслительные процессы. — Так, значит, девчонки правы были. Вот скоты, а! Что удумали! Людей я тебе дам. Бери хоть двадцать. Снайперов там хочешь-не хочешь будет всего трое. Вооружение сам возьмёшь, сколько надо, ни в чём себе не отказывай. Что насчёт конвоя... Сам смотри: они сколько идут? Километров сорок максимум по здешним дорогам? Если у них там действительно химическое оружие, гнать коней не будут, а не то скорее сами угробятся. Времени прошло часа два. То есть проехали они... Ну пусть километров восемьдесят. До Сирта тут около двухсот, даже побольше. Мы пока людей соберем, пока нагоним... Чёрт, надеюсь, успеем. Гадство, и в Сирт ведь бесполезно же сообщать: там у них наверняка полно тех, кто на две стороны играет. Захотят нас тормознуть — торомознут. Хреновы обезьяны, везде свои руки волосатые пихают!

От злости Бес стукнул о стол кулаком, а затем осуждающе посмотрел на бравирующего оператора, и беспокойно рявкнул:

— И что ты с оружием делать будешь, а? Если произойдёт так, что тебе его придётся применять, то это будет означать только то, что наших ребят вокруг живых не осталось. У тебя рожа умная, вроде, хоть и толстая не по годам: сам догадаешься, как сильно тебе поможет несчастный короткоствол против толпы обезьян с калашами? Ты, скорее, наших случайно кого-то подстрелишь, или себе яйца отчекрыжишь, а твоя Даринка тебе спасибо за то не скажет. Короче, ты, сам себе режиссёр, слушай мою позицию: решает вопрос со стволом пускай Рихтер. Но лично я бы тебе в руки ствол не дал, даже если ты на родине чемпионом области по стрельбе был. Стрелять внатураху не то же самое, что по болванкам. Сдрейфишь, как пить дать сдрейфишь!

[nick]Николай Бессонов[/nick][status]Бес[/status][icon]https://i.imgur.com/EmLqzjw.png[/icon][sign] [/sign][fld4] [/fld4][fld1] [/fld1]

+14

15

- В случае, если ударную группу попытаются остановить... местные, пришлые, ангелы небесные - уничтожать без размышлений. Под трибунал в случае чего пойду я, но регион не превратится в протравленный клоповник, - Манфред дёрнул плечом, явно не слишком довольный происходящим. - Если бы можно было ударить авиацией... но нам нужны доказательства. Железные. Думаю, ящики или баллоны подойдут, пленных берите только если настроение будет хорошее. Где-нибудь через час стоит предупредить русских. Через полтора или два - столицу. Пока раскачаются, пока их многочисленные двойные агенты кинутся наперебой сообщать новости, будет уже поздно. Ах да. Ты мне нужен в лагере. Рисковать головой лично - любимое развлечение сумасшедших гансов и их отморозка-командира, а ты у нас солидный. Наверное.
Рихтер чуть дёрнул губами, вроде как ухмыляясь. Для человека с репутацией эмоционального бревна это означало изрядную степень нервного возбуждения, связанную ещё и с тем, что идея перестрелять горе-союзников до сих пор казалась ему не очень уж хорошей. В лучшем случае их отсюда выгонят, в худшем придётся принимать последний бой вообще против всех только лишь потому, что так, чёрт возьми, получилось. Подыхать на чужбине от пуль идиотов, которых пытаешься спасти. Не лучший способ отправиться в те тёмные адские дебри, где его уже давным-давно заждались. В голове вихрями проносились мысли, сменяя друг друга, но придумать идеальный план не выходило. Никак не выходило. В любом случае - риск. В любом случае - обострение отношений до предела. Начальство вряд ли оценит его выходки, даже если всё пройдёт хорошо, но это волнует в последнюю очередь.
- Урсула, будь добра, раздобудь планы района, в который мы сейчас потащимся. Привлеки полицейских, если нужно, у них должно быть что-то поинтереснее тех карт, которые есть в нашем распоряжении. Заодно прикинь, где мы точно не пересечёмся с патрулями Пекинеса в ближайшие час-полтора. Вишенкой на торте - подбери толковую позицию для снайперской группы, чтобы открывался вид на ту часть района, которая ближе к аэродрому. Laufschritt-march!
Она справится. Баба, конечно, поганая, как ни крути, но её тренировали на совесть. Пока что самым подходящим подобием плана была постановка дымовой завесы и решительная атака откуда-нибудь с не совсем очевидной стороны под прикрытием огня снайперов. Использовать приборы бесшумной стрельбы и дозвуковые патроны особого смысла не было, ночью всё равно будет слышно изрядно далеко, да и противник не окажет им такой любезности. Штурмовики-ветераны из Шестой бронетанковой вполне способны справиться с заданием, раздолбав при этом половину района просто потому, что так безопаснее, но их разрушительный пыл придётся сдерживать до поры. Глупо влезть в драку и получить в качестве награды руины с замурованным под ними трупом русской, чтоб её, журналистки. Как минимум, будет стыдно перед этим смешным парнем, который оператор в общепринятом смысле этого слова. Смешным уже оттого, что просит оружие, вызывая тем самым сильно уж злобную реакцию Беса. Это неожиданным образом забавляет, заставляя чуть расслабиться. Даже попытаться бородато пошутить:
- Извини, друг, но у нас не в ходу оружие со спиленными мушками, - впрочем, немец тут же стал серьёзнее. - Мои люди присмотрят за тобой, но будь так любезен, не создавай им проблем. Я слишком ценю этих злодеев, чтобы приказать им прыгать под пули ради спасения человека, который лезет на рожон сам. Твоим главным оружием будет камера. Камера и свидетельства очевидца. Мы, видишь ли, собираемся вляпаться в крупный скандал, даже если всё получится. И каждый голос, звучащий в нашу пользу, способен здорово помочь. Договорились?
Манфред вновь выглядел спокойным до безобразия человеком, который способен сожрать живьём повстанца вместе с его ржавым автоматом. Он принял решение, мысленно прикинул глубину колодца, в который собрался прыгать - и теперь все силы направлял то, чтобы всё получилось наилучшим образом. Даже если со стороны это выглядело немного не так. С этой самой стороны - наёмник просто протянул руку оператору новостей, чтобы таким нехитрым образом скрепить их договорённость. Для некоторых людей подобные жесты имеют какое-то значение.

+12

16

От обиды Глеб поджимает губы. Обиды на то, что и этот, со страшной мордой, Бес, и герр Рихтер - оба они были правы. И даже в том, что рожа у Глеба толстая не по годам - тоже. Глупо с этим спорить. Глупо. Как и с тем, что он наверняка кого-то подстрелит. Только и может что убегать. Болван.
- Да, вы правы, - проглотив ком горечи говорит Глеб, опуская голову. - Извините, нервничаю. Какой из меня стрелок?
Улыбается криво, а на душе - тоскливо, хоть волком вой. Переживает он за неё. Сильно переживает. Если что случится - не простит себе в первую очередь. И кто знает, как он применит оружие, окажись оно в его руках? Даже он сам не может сказать это наверняка. И на что надеется? Глупо это всё. Вместо того, чтобы храбриться, лучше подумать, чем он ещё может быть полезен? Всё и так есть на камере, так к чему вообще лишние слова? Но Глеб пытается, снова и снова копается в затуманенных воспоминаниях.
- У них там с освещением не очень, - осторожно добавляет он. - Открытые пространства в основном во дворе были. И дома не пустые. Я слышал, что город брошен в лучшем случае наполовину. Так могут быть гражданские. На этом... Пожалуй, всё, что я мог бы сказать ещё. Камеру я возьму обязательно. Они получат сполна за то, что сделали. А если найдём и другие следы преступлений... Я сделаю всё, чтобы о них узнали как можно скорее. Страшно представить, что может случиться, если всё это останется в тени. Или того хуже - если всё это обернут против нас с вами. Только нужно заменить аккумулятор на батарейки: скорее всего, он успел подсесть. Не хочу, чтобы техника подвела в самый неподходящий момент.
Глеб попытается подняться. Вроде ноги держат. А он крепыш. О себе самом был худшего мнения. Но желание добиться справедливости творило настоящие чудеса, заставляя не обращать внимание на общее недомогание. Разойдётся. Взбодрится. Не хватает разве что сто грамм для храбрости. Но обойдётся и без этого. Раз коленки не затряслись, когда он в одиночку убегал, значит и сейчас всё будет хорошо.
- Я могу начать готовиться? - спрашивает Глеб и в ожидании посмотрел на наёмников. - Где тут у вас можно скопировать видео, которое уже есть в наличии?

+11

17

Вопрос женщины так и остался без внимания, но она не сильно огорчилась. Все равно, в итоге, всё узнает, так какая разница когда. Только верхняя губа гречанки дрогнула, на секунду обнажая зубы. Урсула уже вынула из-под языка очередную колючку, готовясь плюнуть в сторону своего непосредственного начальства, но проглотила её, отвлеклась на оператора. Они что, потащат его с собой? Рихтер окончательно поехал своими куцыми мозгами? И чем им может помочь этот Винни Пух? Женщина внимательно посмотрела в глаза Манфреду, шевельнув губами и стрельнув взглядом в сторону выхода из палатки. И, дождавшись ответного кивка, сморщилась, словно откусила от яблока червяка.
— Прошу за мной, герр Голубев, — бесцветным голосом проговорила Димитриди, резко разворачиваясь. — Я обеспечу вас всем необходимым.

Рихтер определенно сошел с ума! Женщина стиснула зубы, чеканя шаг по направлению к командирской палатке. Какого хера он задумал? Если уж он решил обеспечить их доказательствами наличия сепаратистов в рядах ЛОА, то мог бы налепить камеру на шлем к тому же Отто, а не тащить за собой гражданского, который явно после стометровки сдохнет. Парень, конечно, молодец, раз умудрился сбежать от недружелюбных арабов и не получить пулю в спину, но и хватит на этом. Сидел бы в лагере, да ждал новостей. На кой хер он им там, где наемники будут убивать? Чтоб лишний раз на его защиту отвлечься и пулю словить? Не понимала Урсула своего командира, совершенно не понимала! Но не спорила. Манфред, конечно, придурок, но не дурак. Вот только если он попробует приставить её к этому пареньку, охранять царственное тело прессы, то пошел он овце в трещину. Димитриди покосилась через плечо, убеждаясь, что конвоируемый объект никуда не делся, и откинула полог палатки, делая шаг внутрь.

С ее прошлого посещения святая святых местного лагеря «Легиона» ничего не поменялось. Наемница открыла крышку ноутбука, стоящего на столе и развернула его к оператору, щелкая кнопкой загрузки и подключая внешний кабель.
— Прошу вас, господин Голубев, — проскрипела гречанка, внимательно и насмешливо щуря светлые глаза. — Вы можете сохранить данные на этот компьютер. Батарейки найду позже. Не буду вам мешать, и прошу ответной любезности.
Женщина отвернулась, делая шаг к телефонному аппарату, но краем глаза продолжая наблюдать за журналистом. Мало ли, решит, что будет очень интересно порыться в компьютере командира головорезов и поискать там чего-то. Едва ли Рихтер оставил что-то действительно важное на виду, но расслабляться не стоило. Знает она этих падальщиков с федеральных каналов. Им только волю дай.

Гречанка подняла трубку, зажимая ее между плечом и ухом и пролистала блокнот с номерами, набирая нужный.
— Урсула Димитриди, адъютант командующего контингентом «Легиона» в Ваддане, — в ответ на раздавшееся приветствие проговорила она, переходя на арабский. — Код...
Оставалось надеяться, что полицейские в этой богами забытой дыре чуть более сознательные, чем их соотечественники в военной форме. Иначе этот городишко и спасать-то не стоит. Не заслуживают спасения ямы помойные.

+10

18

Бес без особого удовольствия выслушал Манфреда, то и дело недобро хрипя и покачивая головой. Какое-то время он ещё крепко обдумывал сказанное: стоял, скрестив руки на груди, буравил взглядом землю под ногами, а незамысловато сердитым лицом давал понять, что ему не нравится всё. Вообще всё. Впрочем, для Беса — ничего нового. Он родился с недовольным лицом, с недовольным лицом он и умрёт.

Когда же Манфред закончил с обменом любезностями с Голубевым, Бес как-то прошляпил момент, когда проблемы технического характера отправилась решать Димитриди. Сочувственно посмотрев на коллегу, Бес глубоко вздохнул, а затем своей тяжёлой рукой похлопал его по плечу. Но что значит тяжёлой для Рихтера, если его сослуживец — Отто?

— Мы обойдёмся без трибунала, — ободряюще сказал он, убирая руку. — Если всё это правда, они не станут разбираться, были ли среди убитых свои. У особистов и без того дел будет по горло. Я был бы ещё более уверен, будь наш директор на коне. Но у него проблемы почище наших сейчас, а вместо него... Да хрен знает, никого там сейчас нет с его хваткой.

Бес немного постоял в палатке, а затем молча, привычной тяжёлой поступью, направился на выход.

— Времени терять не будем, — сообщил он прежде, чем окончательно уйти. — Я пошёл готовить своих. Встретимся перед началом операции в командирской палатке.

***

Ответ не заставил себя долго ждать. Сонный мужской голос дежурного отвечал со всей прилежностью и старательностью, насколько это было возможно.

— Погодите минутку, соединяю, — на некоторые время в трубке образовалась полная тишина: ни гудков, ни голосов, ни даже привычного шума на фоне.

Ждать пришлось не минутку, а гораздо меньше. Звенящую пустоту уже довольно скоро прервал не в пример первому бодрый и уверенный голос:

— Капитан Омар слушает, — представился он. — Госпожа Димитриди, что я могу сделать для наших друзей из «Легиона»? После той операции ваших ребят у нас в управлении как героев чествуют. Как, кстати, поживает оператор Артур Леман? Всё у него нормально?

[nick]Николай Бессонов[/nick][status]Бес[/status][icon]https://i.imgur.com/EmLqzjw.png[/icon][sign] [/sign][fld4] [/fld4][fld1] [/fld1]

Эпизод завершён

+8


Вы здесь » Code Geass » События игры » 19.01.18. Сейчас или никогда