[indent]Илейн смотрит на потолок и изучает его белую ровную поверхность. Лежит и не шевелится, сливаясь с тишиной в коридорах за закрытой дверью. Ее не держат взаперти, но выходить адепт пока не торопится. Вместо этого Илейн думает, проводит параллели с Культом и сопоставляет: в комнате лишь один источник света, за пределами все живет под определенный свод правил, по коридорам шныряют птенцы, ведомые своим Мастером, которого здесь все называют Командующим, а где-то за дверью в нескольких шагах замер приставленный к ней человек - демонстрация той степени доверия, которую она заслуживает. Еще минуту назад она могла слышать его шаги, только лишь потому, что сопровождающий ее повсюду парень попадал под категорию людей с тяжелой армейской походкой. Таких птенцов она любила по-своему, особенно, когда они от нее убегали. Виллоу заметно меняется в лице, когда вспоминает об одном из них: знает, что если каким-то образом даст обнаружить себя, за ней отправят именно этого мальчика. Илейн совсем не против, но сейчас ей уже назначено.
[indent]
[indent]Адепт поворачивает голову и упирается взглядом в зеленые цифры на потускневшем экране электронных часов. Встает, отмечая, как непривычно шуршит новая форма, и замирает на мгновение. Да, у этого места были свои правила. Появилось еще одно - новое, ограничивающее лично ее и одновременно защищающее других. Несмотря на то, что Илейн не выдала ни одной ценой для повстанцев информации, своими действиями она уже дала понять, что окружающим не стоит смотреть ей в глаза. С одной стороны, это увеличивало интервалы между мигренями, с другой - лишало ее возможности видеть. Илейн забыла, когда последний раз она видела картины. Чужие обломки сознания и чужие мазки воспоминаний. Она на мгновение задумалась о Смотрителе и поняла, что с того момента прошло достаточно много времени, чтобы она запуталась в датах. О Марко она не вспоминала. Тогда она даже не пыталась всматриваться. Лишь прошлась кистью в нужных местах. И через девять минут и тридцать две секунды Илейн снова сможет разглядеть чужие цвета прошлых картин. В этот раз будет лишь одна особенность - одновременно будут смотреть и на нее. Некий доктор, которому можно доверять.
[indent]
[indent]Илейн смеется и, наконец, дотрагивается до холодной ручки двери, дергая ее на себя. Не успевает пересечь порог, как нос к носу встречается с солдатом. Она не видит его глаз, но чувствует, как он сверлит ее взглядом. - Думаю, хватит и того, что хотя бы один из нас не забыл надеть очки, не правда ли? Мои, к сожалению, разбиты. - Илейн по привычке наклоняет вбок голову, опуская веки и предпочитая умолчать о том, что терзало ночью. - Думаю, ваш доктор не любит ждать. Сопровождайте.
[indent]
[indent]За правым плечом солдата коридор в один конец. Как и в Культе, здесь тоже все по правилам. Как и в Культе, Илейн не хотела всему следовать. Как и в Культе, здесь, наверняка, были свои методы. Но, как и в Культе, у нее была своя защита. Она все еще умела рисовать.

[indent]Илейн наигранно дергает пальцами, не в силах удержать очки в руке. Они с легким свистом рассекают воздух и также легко приземляются у левой ноги, ступня которой уже давит под собой стекло. - Эти тоже, к сожалению, разбились. - Опускает веки, качает головой в укор себе. - Это все мигрени. Пройдемте? - Илейн не видит реакции солдата, потому что не хочет смотреть. Она не слышит чужие голоса, потому что не хочет слышать. Мимо лишь мелькают серые обводки стен, коридор за коридором, этаж за этажом. Пока одна из дверей не открывается, пока ее не зовут по имени, пока очередной зрительный контакт не ломает еще одна пара стекол.
[indent]
[indent]- Доктор. - Илейн улыбается в ответ, покачивая головой на тонкой шее. Здесь теперь ее называют "капралом". - Так забавно. - Дает мыслям звук, цепляя пальцами чистый лист бумаги и карандаш на столе в углу. Снова улыбается. Сегодня ее картину смогут увидеть сразу двое - доктор и солдат. Сегодня ее картины не будут погребены в чужом подсознании. Это было бы прекрасно, не вызывай перспективы подобного сценария рвотные позывы. Но Илейн знала базу хороших манер, поэтому перехватывает жжение во рту и внаглую глушит. - Я готова. Доктор, ничего не упустите, если, конечно, вы способны видеть. - Илейн смеется, свободной рукой забирает у Венома список и уходит в соседнюю комнату, закрывая за собой дверь. За ее спиной стекло. Впереди - заляпанный чужими командами холст, который нужно перерисовать. Илейн это видит, как только ее глаза перехватывает опустошенные чужие. А потом перехватывает ее.
[indent]
[indent]Этот разум полон хаоса. Чужих глаз и приказов. Контроля, подавленной воли и полустертых мазков. Ее улыбка становится хищной: вокруг  - работа дилетанта. Обладатель такого Гиасса не умеет по-настоящему рисовать, заставляя только забыть, накладывая сверху ложные видения. Так картины лишь перерисовывают. Так нового не создать, а прежнее - окончательно не уничтожить. Так прошлое можно лишь спрятать. А что можно спрятать, всегда можно найти.
[indent]
[indent]Илейн брезгливо оглядывает картину за картиной, щурится, дотрагиваясь до нарочито четких изображений, сдирает с них слой за слоем, добираясь до самых затуманенных и нечетких. Рвет до тех пор, пока они не обретают забытые очертания, дублируя их на бумаге серым грифелем. Ей хочется рвать на части и свои картины. Потому что таким цветом адепт больше не рисует. Но только так наблюдающие смогут хоть что-то увидеть. Ту сторону им не познать. Краской они дышать не смогут. Там с ней мог находиться и дышать лишь ЭрКей. Там была ее жизнь. Теперь Илей одна. И ей придется снова вернуться к серому. До тех пор, пока все цвета не проявятся вновь.
[indent]
[indent]Больно.
[indent]Свободной рукой трет начинающий гореть глаз: смотрит быстрее, рисует тоже, рвет бумагу за бумагой, высекая вдавленные линии мужского лица. Картины дышат его именем, пожелтевшие краски под искусственным светом говорят с ней - адепт высекает на бумаге имя.
[indent]
[indent]- Это все, на что ты способна?
[indent]За ее спиной - мужчина. Он снисходительно молчит, опасаясь за результаты затраченного времени. Но ему хватает воспитания, чтобы опустить в ранее сказанном нотки разочарования.
[indent]За чужими картинами - ярко рыжие волосы. Огонь, что играет с чужим сознанием.
[indent]- Ты забудешь всё, произошедшее в этой комнате до этого момента.
[indent]Ей больно. Теперь горят оба глаза.
[indent]- Вместо того ты запомнишь, будто провёл всё время от прихода до этого момента за разговором с Викторией. Больше никого тут не было.
[indent]- В твоих картинах нет жизни, Илейн. Так тебе никогда не научится. Подбирай нужные краски.
[indent]
[indent]Илейн хрипит, ломая карандаш в руке, вгоняя его острые края глубоко под кожу, пуская кровь. Она тоже горит. Да, она никогда не умела рисовать по-настоящему. Да, она тоже дилетантка. Все этого время она могла лишь уничтожать, накладывая сверху фальшивки. Такие картины должны гореть. Жалкие мазки этой девчонки тоже. Адепт захлебывается от смеха, кричит “смотри” и полощет кровью по чужим холстам. Ты ничего не забудешь. Не сегодня.
[indent]
[indent]Кровь замечательно заставляет гореть и плавиться. Чужие краски медленно стекают с картин, смешиваясь друг с другом, не рождая новых цветов, лишь образуя грязную лужу под ее ногами.
[indent]
[indent]- Выходи на свет, Малиновка.
[indent]Илейн дотрагивается до последней.
[indent]- Меня зовут Винсент Дарклиф.
[indent]- И ты тоже.
[indent]Кровь шипит, растворяя когда-то казавшийся таким четким образ журналистки, жадной до правды. Что ж, ее всегда можно показать. А теперь даже стоит. Адепт впервые не рисует ничего поверх, лишь выводит на передний план силуэт мужчины, чье имя высечено на измученной бумаге. Но это все не нужно. Теперь Адам сам все расскажет.
[indent]
[indent]Адепт вскакивает, делает пару шагов назад, спотыкаясь о стул. Наощупь и по памяти находит дверную ручку, дергает ее на себя. Задания Кобры она завалила. Каждый из пунктов. Но ее это совершенно не беспокоит. - Доктор, теперь ваш Адам поведает много хороших историй. О том, что подставное лицо Командующего может оказаться в достаточной степени слабаком, которому понадобится реабилитация, Илейн тоже не думала. У нее больше нет на это времени.
[indent]- Отведите меня к Командующему. Сейчас. - Адепт говорила хрипло, пытаясь отдышаться. Давила на виски, размазывая кровь по лицу, пытаясь увидеть хоть что-то. У нее действительно больше не было времени. Пора потерять и его тоже.

Отредактировано Elaine Willow (2021-01-11 20:18:07)