С заходом солнца последние лучи света угасали, словно засыхающая кровь, струящаяся из раны горизонта, поглощенные тяжелым одеялом серых облаков. Мрачное предчувствие разливалось по пустынным равнинам Ливии, словно саван. Кагами крепче сжал рукоять своего пистолета, каждый мускул его тела напрягся в ожидании. Местность была столь же негостеприимной, как любая другая, с которой он сталкивался: бесконечные просторы каменистой почвы и редкая растительность простирались до самого горизонта, нарушаемые лишь случайными возвышенностями.

— Слей остатки топливо, — голос Кагами резал тишину, как наточенное лезвие. Его слова были лишены эмоций, но звучали уверено. Двигатель квадроцикла затих, когда он слез с него, оставляя транспортное средство позади — словно забытого часового на одиноком посту.

Воздух был холодным несмотря на приобретённую им с наступлением сумерек лёгкость, шепотом прокрадываясь сквозь ткань его серого плаща, заставляя тот развеваться в еле ощутимом ледяном ветре. Силуэт Кагами выделялся на фоне темнеющего неба; его движения были методичны, точны и безжалостно целеустремлённы.

Никакие признаки жизни не нарушали этот пустынный пейзаж. Луна изредка, еле-еле выглядывала сквозь толстые облака лишь тонким серпом, окрашивая окрестности в оттенки серого. Они уже оставили за собой Маддират и Савкнаг — крохотные точки на этом необъятном полотне — небольшие поселения размером с крупные деревни за десять и двадцать километров от Ваддана к юго-западу соответственно. Теперь они продвигались дальше, внутрь страны к окраинам крепости сепаратистов.

Плащ Кагами сливался воедино с его темно-серой униформой по мере того, как он двигался к краю каменистой возвышенности, чтобы понять, что ожидает их впереди — крепость, спрятанную за очередным возвышением на этой волнистой пустоши. Сейчас строение хорошо охранялось не только сепаратистами, но и естественными защитными сооружениями, возведенными природой ещё задолго до появления людей. Им предстоял еще как минимум час пути, прежде чем они сможем точно разглядеть всё, скрывающееся в песчаных объятиях.

— Наяда, — тихо окликнул он ученицу, не оборачиваясь назад; его голос уносился на том же холодном ветру который казался намеренно пронизывающим до костей. — Будь начеку.

Кагами знал, что она беспрекословно выполнит сказанное им, даже если он сам этого не видит из своего нынешнего положения. Каждое нервное окончание находилось настороже; здесь нет места самоуспокоенности, особенно, когда они глубоко внутри территории врага без ничего кроме собственных умов и оружия, отделяющих их от мира за гранью жизни.

Ночная тьма казалась более осязаемой, чем обычно, — как будто она скрывала в своей вуали суть, а не просто была отсутствием света, и каждый шаг вперед становился похож на пробирание через патоку, состоящую не только из физического сопротивления, но и из слоев невидимой опасности, таящейся незримо, но ощутимо близко.

С практической лёгкостью, выработанной бесчисленными миссиями подобными этой (и гораздо более опасными), он проверил своё снаряжение: убедился что пистолет снят с предохранителя но надежно закреплен в кобуре доступной при необходимости; дважды проверил запасные магазины, закрепленные эффективно поперёк разгрузки; отрегулировал очки ночного видения, закрепленные сверху шлема готовые к немедленному использованию, если потребуется.

— Все чисто, — подтвердил Кагами и, передав сообщение Урсуле, убедился, что поблизости нет никакой угрозы. — Я возьму рюкзак с зарядами. Если все пойдет не по плану и со мной что-то случится, не позволяй сепаратистам заполучить их в свои руки. Они и так опережают нас больше, чем следовало бы.

Он вытянул руку и указал вдаль.

— Видишь тот холм? Он находится примерно в часе ходьбы отсюда. Оттуда мы сможем наблюдать за крепостью. Будем перемещаться осторожно, но без ущерба скорости. Если увидишь в небе дрон, замри и не двигайтесь. Мы будем держаться скалистых участков местности, чтобы лучше скрыться.

Повернувшись к Урсуле, он посмотрел на нее ровным и серьезным взглядом, который едва можно было различить в прорезях баллистической маски.

— Дай мне знать, когда будешь готова выдвигаться.

[icon]https://i.imgur.com/n4auA1g.png[/icon][nick]Уильям Кагами[/nick][status]Никто[/status][sign] [/sign][fld4] [/fld4][fld1] [/fld1]

Небо было мрачного серого цвета, словно сами небеса были утяжелены тяжестью их миссии. Над бескрайней Ливийской пустыней зловеще сгущались тучи - призрачная увертюра к симфонии войны, которая должна была вот-вот разразиться. Острый, как осколки обсидиана, взгляд Кагами с орлиной точностью сканировал песчаные просторы под собой.

Его позиция находилась на небольшом возвышении, откуда открывался вид на волнистое море песчаных дюн, бесконечно простиравшихся до самого горизонта. Суровый ветер проносился по засушливому ландшафту, унося с собой песчинки, которые под слабым солнечным светом плясали, как золотые призраки.

Он подошел к их квадроциклу, припаркованному на этом холме за небольшой дюной. Его изрезанные контуры и песочный цвет позволяли ему органично вписаться в суровое окружение.

Присев рядом с их снаряжением — двумя сумками, потрепанными в бесчисленных стычках и наполненными инструментами, необходимыми для выживания и достижения успеха, — он начал распаковывать вещи. Кагами тяжело вдыхал охлажденный пустынный воздух, методично выполняя свою задачу.

Первой из защитного чехла появилась снайперская винтовка. Он взял ее в руки с благоговением: кончики пальцев скользили по гладкому стволу, словно художник, любующийся своим шедевром. Следом появился рюкзак, набитый зарядами сакурадайта - небольшой, но смертоносной взрывчатки, способной превратить горы в кротовые холмики.

Рядом с ним лежал моток прочных серых строп, терпеливо дожидавшихся своего часа в этом танце с опасностью и надежно закрепленных на его боковом ремне.

Сигнал Урсулы о готовности переключил его внимание с их снаряжения на нее. Его глаза на мгновение встретились с ее глазами, прежде чем он без промедления махнул ей рукой.

— Выступаем, — прорезал удушливую тишину голос Кагами, что словно рябь на тихой воде, запустил события, которые вскоре откликнутся в этой пустыне.

Один час до начала первой фазы

Неровная, каменистая местность под ботинками Кагами была привычной и удобной — каждый неровный выступ, каждый шатающийся камень были для него вызовом. Он нашел склон, который спускался в тень, его неровные края смягчались темнотой. Это было удобно и практично - так они смогут выиграть время.

— Попробуем здесь, — объявил он, и его голос зазвучал среди окружающих скал. — Мы выиграем около десяти минут.

С легкостью опытного альпиниста и незаметностью затаившегося хищника Кагами начал спуск. Каждый его шаг был размеренным и продуманным, когда он преодолевал узкие и широкие уступы. Случалось, что он случайно оступался на рыхлом щебне, но это его не останавливало — в его походке чувствовалась непоколебимая уверенность, выработанная годами выживания в таких суровых условиях.

Оказавшись внизу, Кагами сделал паузу, чтобы осмотреть окрестности — его глаза сканировали их на предмет угроз сверху, где могли затаиться вражеские дроны. Плотный облачный покров обеспечивал им дополнительный слой защиты, благодаря чему любопытным глазам было сложнее заметить их в этой огромной ливийской пустыне.

Убедившись, что пока они одни, Кагами дождался Урсулу и отправился к цели — обозначенному холму, зловеще вырисовывающемуся на фоне лунного неба. Их путь оставлял на песке слабые следы — небольшие углубления, едва заметные даже при ближайшем рассмотрении.

— Почему ты решила пойти в Легион? — тихо спросил он Урсулу, пока они шли по видимой ему одному тропе. Он слегка замедлил шаг, чтобы она не напрягала слух из-за шума ветра, завывающего над бесплодными дюнами.

— Это не одна из крупнейших ЧВК в Европе, — продолжал он. — Но зато с крупной рекламной компанией. Думал, такое не совсем для тебя. В то же время, у них не так уж много послужных списков, если не считать прошлых достижений тех, кто присоединился к ней по контракту... И крайне скандальная репутация.

Он косвенно, но недвусмысленно упомянул солдат из печально известной Шестой бронетанковой, которые присоединились к ней после того, как была сорвана их попытка переворота. Их репутация мгновенно снискала им дурную славу в военных кругах, сделав их лучшими кандидатами в наемники. Именно там и оказались такие люди, как Урсула, — личности, не знавшие ничего, кроме солдатской жизни.

— Я многим обязан их командиру, — в голосе Кагами прорезалась обречённая саркастичная усмешка — сейчас с ней словно бы заговорил не Кагами, а химические ожоги, до конца жизни отпечатавшиеся на его лице. — И я имею ввиду отнюдь не Рихтера.

[icon]https://i.imgur.com/n4auA1g.png[/icon][nick]Уильям Кагами[/nick][status]Никто[/status][sign] [/sign][fld4] [/fld4][fld1] [/fld1]

Кагами резко поднял руку, подавая знак остановиться. Он окинул горизонт пронзительным взглядом, точно ястреб, хладнокровно выслеживающий добычу. Отработанным движением Кагами опустил прибор ночного видения.

— Стоять, — приказал он, и его голос приглушённо вырвался из-под маски. Он вгляделся вдаль, ища любые признаки засад сепаратистов, а затем внимательно изучил небо в поисках наблюдательных FPV-дронов.

Удовлетворившись тем, что в данный момент они находятся в безопасности, Кагами поднял прибор ночного видения и, махнув рукой, вновь направился к далекому холму, который, словно часовой, возвышался над их дорогой.

— Наяда ничуть не изменилась, — сухо заметил он, используя ее старое кодовое имя с почти ностальгическим презрением — ведь речь шла о той черте, которую в ней Кагами неприкрыто любил и ненавидел одновременно. — Такая же упрямая, как и раньше. Помнишь, был однажды разговор — ещё в те времена, когда я тебя обучал, — продолжил он, не дожидаясь ответа. — Я спросил тебя, откуда в тебе столько упрямства? Во имя чего ты упорствуешь?

Он сделал небольшую паузу, а затем добавил с оттенком любопытства, за которым скрывалось безразличие:

— Может, теперь просветишь меня?

При всей его суровости и хладнокровной эффективности наемника черты, почти отцовские интонации, проскакивающие в голосе, заставляли думать, что в Урсуле все же было что-то такое, что когтями вцепилось в остатки его человечности под химическими ожогами, скрытыми слоями кевлара и бездушного баллистического материала.

Крепость показалась, когда они преодолели очередную дюну, - внушительное сооружение, силуэтом выделяющееся на фоне тусклого сумеречного неба. Она стояла как непробиваемый монолит среди колышущихся песков; секреты, погребенные глубоко в ее древних стенах, ждали открытия или уничтожения от рук Кагами.

19:45. Начало первой фазы проникновения

Тишину пустыни нарушал лишь мягкий хруст сапог по песку, когда Кагами и Урсула приближались к холму. Подъем был постепенным, но каждый шаг требовал внимательности. Глаза Кагами не переставали следить за пейзажем, его чувства были настроены на каждый шепоток ветра и движение тени.

— Не высовывайся, — пробормотал он, не терпящим возражений голосом, когда они занырнули за очередной бархан. Он опустился на одно колено, обшаривая окрестности опытным взглядом с помощью ПНВ, а затем вновь двинулся дальше.

Они двигались в тандеме, как заведенные солдаты, — каждое действие было синхронизировано, чтобы минимизировать воздействие и максимизировать эффективность. Подъём на холм оказался изнуряющим. Не доходя до вершины, Кагами снял с пояса флягу и, приложившись к ней губами, сделал несколько жадных глотков, после чего передал её Урсуле.

— О естественных нуждах лучше позаботиться сейчас, — предупредил Кагами.

***

Когда они достигли гребня холма, Кагами лег на вершине.

Он снова поднял прибор ночного видения, позволяя ему охватить взглядом темное пространство под ними. Крепость возвышалась над ними - монолит, казавшийся еще более грозным, чем можно было предположить по картам и отрывочным фотографиям.

— Больше, чем ожидалось, — шёпотом пробормотал Кагами себе под нос, настраивая фокус.

Три кирпичные наблюдательные башни стояли, как часовые, внутри крепостных стен. Их прожекторы прорезали темноту размашистыми дугами — бдительные маяки, которые могли предречь гибель любому нарушителю, попавшему в их поле зрения. Вокруг башен располагались укрепленные мешками с песком блиндажи — импровизированные бункеры, в которых дежурили вооруженные сепаратисты, усердно патрулирующие возле установленных пулеметов.

Вокруг некоторых из них бессистемно припарковались квадроциклы — транспортные средства, готовые к быстрому развертыванию, а вдалеке кустарно сваренный багги, словно реликвия из апокалиптического мира будущего. Несмотря на ощущение неподвижности, весь лагерь был жутко активным; от него исходил воздух, наполненный скрытым насилием, которое только и ждет, чтобы выплеснуться на любого потенциального нападающего, достаточно глупого, чтобы бросить ему вызов.

С высоты песчаного холма Кагами и Урсула с помощью биноклей ночного видения могли разглядеть различные строения внутри крепости — запутанную сеть, которая полностью совпадала с тем, что они видели на картах, но при ближайшем рассмотрении обнаруживали скрытые глубины: здания, похожие на казармы, сгруппированные рядом со складскими помещениями; административные блоки, отделенные от жилых мест узкими переулками, едва различимыми в объективы биноклей; даже то, что смутно напоминало вертолетную площадку — чистое пространство, лишенное других тесных помещений, обозначенное лишь блеклыми очертаниями, различимыми под лунным небом, которое сейчас частично плотно затянули неподвижной стеной облака.

Патрули маршировали вдоль парапетов между бойницами, вырезанными в древних каменных стенах. Их было немало, но, если избежать прожекторов, толку от количества не было — темень стояла страшная.

Кагами медленно опустил прибор ночного видения — теперь это была не просто разведка; теперь наступала фаза планирования, где тактический гений встречался с прагматичным исполнением, обеспечивающим успех миссии, когда шансы складывались в пользу противников, засевших глубоко за укрепленными оборонительными сооружениями и стойко сопротивляющихся любой буре, которая может обрушиться на них в ближайшее время.

— Как тебе видок?

[icon]https://i.imgur.com/n4auA1g.png[/icon][nick]Уильям Кагами[/nick][status]Никто[/status][sign] [/sign][fld4] [/fld4][fld1] [/fld1]